В нашем с Тамарой разговоре возникла небольшая пауза.
— Неля, но ведь ты тоже влюблена! — ободряюще воскликнула Тамара, почувствовав во мне легкую грусть. — В тебе тоже живет это прекрасное чувство!
Я устало усмехнулась.
— Во мне живет влюбленность, а любовь живет в тебе.
— И чем же они по-твоему различаются?
— Ну… — я собралась с мыслями, — я же не знаю Наиля по-настоящему. Я ведь влюблена в него таким, каким он мне представляется, а это и есть только влюбленность. А ты уже глубже познакомилась с Геной, ты уже рассматриваешь его со всех сторон и, судя по тому, что не разочаровываешься в нем, твоя первоначальная влюбленность перерастает в настоящую любовь.
— Наверно, это так, — немного подумав, согласилась Тамара.
Мы перешли дорогу.
— Нет, ну хочешь я расскажу Наилю о твоих чувствах к нему? — вдруг импульсивно выдала Тамара после затянувшегося молчания.
— Да ты что?! Ни в коем случае! — испуганно отреагировала я. В наших отношениях с Наилем все должно быть правильно. Если нам суждено быть вместе, то я хочу, чтобы первый шаг друг к другу мы сделали сами, чтобы мы были наедине во всех смыслах, чтобы не прятались за спины друзей, когда бы дело коснулось решительных действий. — Пообещай, что ты этого не сделаешь!
— Нет, я тебя не понимаю! — возбужденно воскликнула Тамара, но наткнувшись на мой бескомпромиссный взгляд, раздраженно махнула рукой: — Ну, если ты так хочешь, пожалуйста.
Свои обещания Тамара держит, я могу в ней быть уверена всегда. Но… неужели в глубине души мне хочется, чтобы Тамара нарушила данное слово?
Звонок в квартиру Люды имитирует пение канарейки. Я стояла у входной двери и ждала, когда мне ее откроют. Глаза мои горели, движения были нетерпеливы, жизнь переполняла меня всю, ведь в моей голове появилась идея и мне не терпелось ее осуществить!
Дело в том, что сегодня у нас в отделе зашел бессмысленный разговор о животных, и Наиль сказал, что его любимое — это леопард. Вечером, когда я пришла домой, в моей голове тут же родилась бредовая мысль — прийти завтра на работу в кофте расцветки леопарда. Наиль, увидев меня в такой кофте после вчерашнего разговора, сразу же поймет ЧТО я ему хочу сказать этим негласным действием. Однако, у меня не было одежды такой расцветки, а желание действовать уже набрало обороты, и потому я снова поспешила к своей соседке сверху.
Стоя на лестничной площадке, я услышала приближающиеся голоса Люды и ее энергичного десятилетнего сына Саши, что-то выпрашивающего у матери, затем был звук включаемого в коридоре светильника, и глазок в двери стал светлым, далее на мгновение потемнел, после чего загремел замок, и дверь открылась.
— Люд, привет, вы еще не спите?
— Какой сон, ты че? — сухопарого телосложения Люда была в красном халате, очках с толстыми линзами и с бигудями на голове. — Это ж не семья, а какое-то гадство!
— Мам, ну, мам! — продолжал что-то канючить Саша, худой, веснушчатый и с коричневыми передними зубами.
— Нет, я сказала! — визгливо сорвалась Люда. — Иди на кухню уроки учить!
— Саш, на вот гостинец, я сегодня пирог пекла, — протянула я мальчишке тарелку с треугольным куском шарлотки.
— Обойдется! — перехватила тарелку Люда. — Уж все зубы сгнили! Гад! Ну-ка марш отсюда, я сказала! — она обернулась ко мне. — Нель, ну че уж последние куски от сердца отрываешь! — покачала она головой, имея в виду пирог.
— Да ты че говоришь-то, ерунда какая! — отмахнулась я. — Я ведь к тебе зашла кофту спросить расцветки леопарда.
— А, щас найдем. Куда собралась-то?
— Пайка! Люд, Райка! — раздался в этот момент крик Людиного мужа из зала.
Мы с Людой поспешили в зал, где по телевизору шла программа «Время». Я и толстый Людин муж, сидящий в кресле в майке и кальсонах, поспешно поздоровались, все внимание было приковано к экрану, где в это время Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна, прилетев в какой-то город, отвечали на вопросы окруживших их трудящихся в аэропорту. Сейчас Раиса Максимовна начала живо, уверенно и невпопад дополнять ответы мужа.
— Нет, ну и че она сказала? — комментировала происходившее на экране Люда. — Обязательно ей нужно было всунуться! — Люда постоянно говорила, что даже видеть супругу генсека не может, но тем не менее всегда предупреждала своего мужа, чтобы он звал ее к телевизору, если будут показывать Горбачеву. Мне казалось, что в глубине души Люда была рада существованию Раисы Максимовны, принесшей в нашу тусклую советскую политику яркие краски.