Я механически положила себе что-то в тарелку, но не могла и думать о еде, потому что сгорала от стыда: как я могла сказать такие унизительные и разоблачающие меня слова? Как? На меня просто что-то нашло. Теперь я надеюсь только на то, что мои слова никто не понял!
Музыканты, расположившиеся со своими инструментами в углу зала, вдруг стали играть зажигательный мотив «Ламбады». Усидеть под популярную мелодию было просто невозможно, и потому постепенно все стали вставать из-за столов, чтобы задвигаться в танце. Улыбки, смех, визги, крики, жирные пальцы, пьяные физиономии, энергичные движения — все это окружило меня, когда я окунулась в толпу танцующих, завлекаемая полной розовощекой Тамарой и ее худым икающим Геной. Неожиданно откуда-то появилась вдребезги пьяная Вера Сергеевна с красным как помидор лицом. «У-ух!» — Начала выкрикивать она, разводя в стороны локти и по-русски притоптывая каблуками. Несмотря на мелодию «Ламбады», Вера Сергеевна начала визгливо выкрикивать частушки. Наши женщины тут же окружили ее, чтобы тоже притоптывать каблуками в такт и поддерживать своими голосами ее «У-ух!» Музыканты были вынуждены остановиться.
пронзительно и на весь зал начала Вера Сергеевна следующую частушку,–
Весь зал ахнул, кто-то взорвался смехом, в основном же все по-идиотски заулыбались. Вера Сергеевна продолжала выкрикивать «У-ух!» и, поставив руки в бока, кружилась на месте.
— Озорница наша, озорница! — слащаво смеясь и пробираясь к начальнице, восклицала Ульяна. — Дай я тебя поцелую, голубушка моя!
— Я тебе не голубушка! — отрезала Вера Сергеевна, продолжая кружить на месте, но уже делая это напряженно.
Ульяна захихикала:
— Шутница! Шутница наша! Ну давайте все танцевать! Музыку! Музыку!
Вера Сергеевна внезапно остановилась и, уставившись на Ульяну пьяным взглядом, тяжело произнесла:
— Вот за то, что ты мужиков отбиваешь, я тебя никогда не прощу! — не соблюдая координацию, Вера Сергеевна помахала перед лицом Ульяны пальцем. — Никогда!
Внутри меня все словно оборвалось. Значит, Вера Сергеевна давно догадалась о моих чувствах к Наилю.
— Вы что говорите, Вера Сергеевна? — Ульяна по-простецки удивилась и затем делано махнула рукой. — Господи, с ума уже все посходили, — с этими словами она хотела отойти от Веры Сергеевны, но та схватила ее за руку.
— Правда-матка глаза режет, да?
«Вера Сергеевна, миленькая, не надо! — кричала я в мыслях начальнице. — Переживу я и это, что же вы так реагируете?»
Ульяна стояла бледная и с внезапно постервеневшим лицом.
— Так, Вера Сергеевна, успокойтесь, — говорил Наиль, пытаясь встать между женщинами, словно они намеревались подраться.
— Что я тебе сделала? — зло и громко вдруг сорвалась Ульяна, не обращая внимания на Наиля. — Что ты меня так ненавидишь?
— Мужиков не надо отбивать.
— Ты че говоришь-то?! Кого я отбила?!
— Наиля, — Вера Сергеевна говорила тихо, переводя дыхание.
— У кого это я его отбила, дура?!
— Ты сама знаешь.
«Вера Сергеевна, не надо, пожалуйста, не надо!» — я стояла в невероятном напряжении.
— Ничего я не знаю! Что ты несешь! Жрет тут на халяву и еще будет че-то вякать! — зло прокричала Ульяна.
— Ульяна!.. — Наиль еле сдерживал ярость. — Хватит… Вера Сергеевна, успокойтесь.
— Нет, мы это не будем заминать! — нервно выкрикнула Ульяна. — Вот пусть она перед народом говорит, у кого я тебя отбила! Пусть говорит! Кем она меня выставляет, сволочь такая!
— А я скажу! — приняла вызов Вера Сергеевна.
Мне казалось, что я сейчас умру со стыда. Мне нужно как-то вмешаться, успокоить их, ведь это все происходит из-за меня!
— Ну, говори, говори! — вспотев, не отступала Ульяна. — У кого я его отбила, а?
— У Алевтины, — осторожно произнесла Вера Сергеевна.
В зале стало тихо, слышалось только икание тамариного Гены.
«А причем тут Алевтина?» — растерянно подумала я. Причем тут Алевтина?! Я не понимаю… Я непроизвольно посмотрела на Алевтину. Та стояла с каменным лицом.
— Мне эти твои медвежьи услуги… — вдруг злым голосом начала Алевтина, обращаясь к Вере Сергеевне, — вот уже где сидят! — сорвалась она на крик и стремительно поспешила к выходу.