— Довольна? — ехидно обернулась Вера Сергеевна к Ульяне.
— Она же мужу рога ставила, кого ты защищаешь? — с ядом произнесла Ульяна.
— Аля разводиться собиралась, — Вера Сергеевна замолчала, раздираемая желанием высказать все, но не зная, с чего начать. Ее голова нервно подрагивала, вдруг она с горечью махнула рукой: — Быть в этом Институте больше не могу! Гадюшник проклятый! Ой, да тьфу на вас всех! — Вера Сергеевна поспешила вслед за Алевтиной.
Ульяна вдруг начала громко и по-театральному судорожно плакать. Наиль увел ее куда-то. Тамара своим наигранным жизнелюбием попыталась вернуть праздник, попросила музыкантов играть снова. Через пять минут в зале воцарилось прежнее веселье, многие танцевали, остальные, собравшись кучками за столами и посмеиваясь, обсуждали происшедшее. Вскоре вернулась Ульяна, поддерживаемая Наилем и с мученической улыбкой на лице. Всем своим видом она пыталась изобразить несчастную жертву, которая героически пытается вынести все, что выпало на ее долю. Ульяна и Наиль сели на свои места, Наиль что-то говорил Ульяне, она же начала есть.
Я все никак не могла осмыслить происшедшее. Что же это получается, значит, у Наиля уже был роман и с Алевтиной? Но ведь этого даже я не заметила! Представляю, как эта холодная и расчетливая Алевтина прикладывала все усилия, чтобы ее адюльтер с Наилем оставался в тайне.
Я сидела за столом, но развернувшись лицом к танцующим. Мне вдруг захотелось истерично засмеяться. Да, Наиль времени даром не теряет, хотя, впрочем, он никому и ничего не обязан, а уж мне тем более, и его вины здесь нет. Он, видимо, стал встречаться с Алевтиной, но это заметила Ульяна, забеспокоилась и прибрала Наиля к своим рукам. Ах, стервы, устроили тут из-за него побоище! Они же просто смешны! Нет, я до такого унижения не опущусь. Предпочитаю, чтобы за меня сражались, а не я за кого-то. То же самое, но уже в отношении себя, видимо, предпочитает и Наиль, судя по бьющимся из-за него женщинам. Внезапно меня озарила догадка: а может мы с Наилем потому и не можем сойтись, что каждый из нас ждет инициативы от другой стороны, не представляя себя в роли «просящего о любви»? А может, каждого из нас просто пугает возможность оказаться отвергнутой стороной? Не знаю, не знаю… Так много всего!
Я выскочила из-за стола, прошла вдоль стены мимо танцующих и вышла в коридор. Неожиданно я увидела, что у одного из окон стоит Наиль! Наверно, я не заметила, как он вышел из столовой.
У меня было свирепое настроение, и потому я не постеснялась направиться к нему.
— Какие вокруг вас страсти, Наиль Иванович! — с явной издевкой произнесла я.
Он повернулся ко мне, вскинув бровь и удивляясь моей смелости. Он был достаточно взвинчен и потому тоже не стал церемониться:
— А тот спектакль, что вы устроили, поднимая тост, тоже следует причислять к этим страстям?
— У вас воспаленное воображение, я просто произносила обычный тост. Но вы, наверно, искали в нем язык иносказаний, правда?
Наиль хмыкнул.
— Тот самый язык, которым мы разговаривали последние годы?
Я почувствовала, как растапливается мое сердце. Мы! Он сказал «мы»! Наиль, как я люблю тебя!
Однако внешне я, дура, продолжала разыгрывать неприступность.
— Не понимаю… — начала наигранно притворяться я. — Вы хотите сказать, что уже давно что-то испытываете ко мне?
— По-моему, это ты уже давно влюблена в меня! — отрезал он, прямо глядя мне в глаза.
— Я?!
Он медленно покивал головой.
Я нездорово засмеялась.
— Я тебе нужна как следующий трофей, да?
— Не будь дурой!
— Это ты не будь грязной скотиной!
— А я, по-твоему, именно такой?!
— Посмотри на этих своих баб, с которыми ты связался, и увидишь это сам!
— Да, Неля, я не узнаю тебя, — чуть ли не с презрением протянул Наиль. — Ты настолько груба, что мне не остается ничего другого как разочароваться в тебе.
— Ах, вот оно что? А тебе нравилась та смиренная овечка, которая четыре года влюбленно смотрела на тебя из-под полуопущенных ресниц? Тебе, наверно, это доставляло тщеславное удовольствие, правда?
— Какая же ты идиотка, оказывается!
— А ты эгоистичный чурбан!
— А ты дура!
— Грубиян! Да как ты смеешь обзывать женщину?!
— Пьяную женщину, — играя всем своим лицом, ехидно вставил Наиль. Эта его мимика, взгляды, голос сводят меня с ума!
— Подонок! — отреагировала я и поняла, что больше всего на свете хочу сейчас сложить оружие. — Если я и пьяная… то только от любви!