— Самолет попал в воздушную яму, и мне не очень хорошо, — брякнула первое, что пришло в голову.
— Укачивает?
— Да, случается.
— Тогда это тебе понравится. Мы подписываем договор на яхте. Будем дрейфовать в открытом море. Я арендовал яхту. Как идея?
— Оригинально, — похвалила идею босса, понимая, что меня ждет самый кошмарный Новый год.
— Если все подпишем, там же Новый год отпразднуем, — подтвердил мою догадку, продолжая развивать идею, наливая еще. — Будешь Снегурочкой… в бикини.
У меня челюсть отвисла от новой заявки босса. Представила себя почти голую, перемотанную гирляндой, в сияющем кокошнике, улыбающуюся пьяненьким китайцам.
— Йа-а-а?! — моему возмущению предела не было. — Я на это не подписывалась!
— Прочитай контракт, Снегурочка, — усмехнулся босс, наполняя новую стопку. — Надо смотреть, что подписываешь. Особенно то, что мелким шрифтом.
Контракт я читала и очень подробно, и уточнение «на усмотрение начальства» помню. Но я понадеялась на солидность фирмы и надежные отзывы. Кто же знал, что босс попадется «с приветом»? Тут он меня обыграл.
— Хорошо, пусть будет Снегурочка, но в бикини не буду, — выставила свои условия.
— Будь без бикини, — ухмыльнулся, соглашаясь, Павел.
Сжав кулаки, переживала приступ ярости, считая до десяти… пятый раз подряд.
— Павел Анатольевич, мы взрослые люди. Давайте не переходить границ, вести себя этично.
— Этики захотелось, — понимающе хмыкнул Павел, пьяно икнув. — Не-е-е, я так не играю! Зачем тогда власть, если не пользоваться всеми возможностями? Узурпировать хочу! Сатрап я или как? Только деньги — это скучно. Казнить, нельзя помиловать!
Последнее он рявкнул в голос, я вздрогнула, салон притих.
Что я могла на это ответить? Призывать к совести, которой у Рудина и так в дефиците, а сейчас последние крохи утонули в коньяке. Он посмеется и только. Но я все равно не прогнусь. Никаких бикини! Я не девочка по вызову. Пусть слюни подберет.
— Моя компания международного уровня, — неожиданно абсолютно трезвым голосом проговорил босс, нависая надо мной и стискивая до боли локоть. Металл платиновой печатки больно впился в кожу, — и ты будешь делать все, что я скажу. Без истерик наденешь кокошник, короткую шубку из соболя. Именно так в их понимании выглядит символ русской зимы. Пару лоскутков «там» разрешаю оставить, чтобы создать интригу. Пару часов покрутишь перед китайскими партнерами попой. Или зачем ты ее «наприседала»?
— Балалайка и медведь тоже в реквизит входят? — зло огрызнулась я, вырывая локоть, понимая, что сама себя загнала в ловушку.
— Я сам за медведя.
Он ухмыльнулся и вновь развалился в кресле. Я закусила губу и отвернулась. От ожидающей перспективы и от самого босса откровенно воротило.
Но делать что-то с ситуацией нужно. Уступлю, и он будет помыкать мной вечно. Не уступлю — вылечу с работы.
Проснулась я от разудалого: «Гоп-гоп…». Рудин смотрел видео из караоке-бара на моем телефоне с нечитаемым выражением на лице.
— У тебя телефон выпал из рук. Я поднял, а тут такое… — он выразительно перевел взгляд с меня на экран телефона, где я как раз требовала поставить Сердючку на повтор, — да ты состоишь из скрытых достоинств… ну, не совсем скрытых…
Он скосил глаза на экран, где я лихо отплясывала канкан, демонстрируя черное кружево французского белья и резинки чулок.
— Ничего криминального не вижу в досуге четырех подруг, — протянула руку к телефону. — Танец предусматривает… некоторую свободу в движениях.
— Я-то думал, ты скучный роман, судил по обложке. А тут… как это по-вашему… смешение жанров… калейдоскоп. Да ты полна сюрпризов, Смирнова Анна… — задумчиво разглядывая меня, произнес босс.
Глава 13
— Павел Антонович, вставай, встреча через час, — я трясла за плечо спящего и не реагирующего ни на что босса. — Как же тебя разбудить? Как тебя мама будила в школу?
Приподняв голову, Павел сморщился, приоткрыл мутные глаза, улыбнулся мне и заплетающимся языком произнес:
— Мам… я покакал, — уронил голову на подушку и снова засопел.
Дорожащей рукой с ужасом одернула покрывало и облегченно выдохнула. Простынь осталась девственно чистой. Взгляд зацепился за красивый рельеф смуглого обнаженного тела, мысли потекли в другую сторону, напитанные густым перегаром, от которого слезились глаза.
Дав себе мысленного пинка, попыталась открыть окно и вдохнуть свежего утреннего Гонконгского смога. Но окна не открывались. Защита от самоубийц, наверно. Глянула на бормочущего и пускающего слюни во сне босса. Хорошо набравшись в самолете, он на автопилоте добрался до отеля и моментально отключился. Мне пришлось самой раздевать его, ворочая бессознательное тело — вожделенную мечту тысяч женщин с одной мыслью «Вот бы и тебя проветрить… в полете… с двадцатого этажа, чтоб наверняка».
Время шло, приближая час пик, я приготовила один из деловых костюмов Рудина, прибывших с багажом. С удовольствием провела пальцами по идеальным швам и дорогой ткани. Сама отгладила белоснежную немного замявшуюся рубашку и подобрала галстук. Прикинула стоимость туфель ручной работы, которые предпочитал Рудин, и подавилась завистью. Привела себя в порядок, поправила макияж, убрав в гладкую прическу отросшие до плеч волосы. Павел безмятежно храпел, и не думая вставать. Набрала в стакан холодной воды и подошла к постели.
— Паш, дом горит! — рявкнула ему на ухо, плеснув холодной водой на лицо. — Спасайся!
— Отстань, старушка, я не пожарный! — махнул он рукой, натягивая одеяло на голову.
Я нервно покусала губы, глядя на бесполезный стакан в руке. Возвела глаза под лоб и выдохнула. Стянула одеяло с недовольно завозившегося мужчины и наклонилась, стараясь не дышать убойной смесью хорошего парфюма и перегара.
— Паш, вставай в школу пора! Опаздываешь! — попытала еще один способ добудиться пьяного босса.
На меня эта фраза действовала всегда безотказно.
— Отстань! Мне ко второй… паре, — отмахнулся Рудин, пряча голову под подушку.
Тихо выругавшись, нашла в сумке предусмотрительно захваченный «Антипохмелин» и растворила две таблетки. В дверь негромко постучали. Невысокий, смуглый китаец-стюард вкатил тележку с заказанным крепким кофе и пирожными. На секунду замер, вдохнув воздух, укоризненно глянул на меня и растворился за дверью.
Приятный аромат отменного напитка пощекотал ноздри. То что нужно, чтобы приди в себя с похмелья. Я наклонилась к спящему мужчине, убрала подушку и провела ладонью по колючей щеке. Он завозился и недовольно пробубнил:
— Где ты была, пока тебя хотели?
— Павел Антонович, Паша, пора вставать, — тряхнула за плечо.
— Что никак не разбудить? Так ты ничего не добьешься. Паша еще тот… Антонович, — в открытую дверь вошла невысокая симпатичная шатенка в белом костюме. Заметив мой недоуменный взгляд, представилась:- Я переводчик, Людмила. Я в компании уже пять лет. Такого насмотрелась… Но меня предупредили, спать с боссом ни-ни, иначе вылетишь тут же. Он постельных подружек долго не держит. При первом же поводе увольняет. Так что если решила тут задержаться, делай выводы.
Она бесцеремонно обвела взглядом меня и добавила:
— Хотя тебе бояться нечего. Ты не в его вкусе. Ему лошадиц породистых, блондинистых подавай. Модельной высоты. Интеллект не в приоритете, но понимающих, что перспектив стать госпожой Рудиной у них никаких. Наш босс ненавидит истерики и слезы.
В словах женщины сквозила злость и скрытая горечь. Неужели влюблена в босса, а он не отвечает взаимностью? Похоже на то. А во мне конкурента увидела или на всякий случай перестраховывается?
Людмила держала мою чашку с кофе и отхлебывала маленькие глотки, разглядывая спящего мужчину. Если поможет поднять Рудина, прощу пренебрежение и украденную чашку кофе.
— Люда, помоги его разбудить. Ты же для этого пришла, — попросила об услуге, правильно разгадав причину появления молодой женщины.
Она бросила на меня короткий взгляд, взглянула на спящего, прикидывая что-то, и кивнула, соглашаясь.