И вот в его спину втыкают бандерильи, он, взбешенный, выбегает на арену… а там театр смерти и его труппа. Бык до последнего сопротивляется, надеется на свои силы, которые нагулял на природе, на вкусные витаминизированные завтраки, обеды и ужины. Он думает: вот сейчас я надаю по заднице всем засранцам, которые меня раздражают своими тряпками, и пойду домой. Он по-честному так думает и борется за это, старается, хотя каждое его движение уже предугадано. Он никого не удивит. Он умрет, это часть сценария, но бычок продолжает носиться за красной тряпкой, обливаясь кровью, которая пульсирующим фонтаном хлещет из продырявленной артерии.
Его всю жизнь раздражали этой тряпкой, но даже в предсмертный час он по-прежнему продолжает на нее реагировать, не видя лица своего истинного врага – человека. У огромного, страшного быка, измотанного в предсмертной схватке, больше нет сил, кровь, пульсируя, выплескивается из пробитой артерии и стекает по мускулистым бокам, а из жалобных глаз текут огромные слезы. Он все понял. Он осознал. Ради забавы людской, ради короткого момента изумления его сюда привели и ради этого его сейчас лишат жизни. Он покорно опускает голову к земле, вспоминая ветер в степи, запах свежей травы, открывает путь к холке, думая о том, как он вольно бегал по лугам, слышит крик матадора и из последних сил делает рывок, выдавливая последние капли адреналина, защищая себя… а потом лишь холод… Он еще смотрит и видит ликующие многотысячные трибуны, белые платки, победоносно поднятую руку тореро и чувствует холодное железо внутри – это предательская тонкая шпага мягко прошла через его могучее тело до самого сердца. Ноги подкашиваются… все темнеет. Трибуны ревут!!! Занавес.
Вдруг защемило в груди, губы задрожали, глаза бесконтрольно моргают… я плачу. П…дец.
А ведь я тоже проходил кастинг, радовался, жизнь вроде удается – в телевизор попал, холодильник полон, девушка рядом симпатичная. Есть, конечно, свои минусы, некоторые раздражающие меня личности, но в целом все хорошо, жизнь прекрасна. Мы же звезды, черт побери! На нас ежедневно смотрят миллионы! А еще, вы же помните, мы поем все как соловьи! И платят нам хорошо – холодильник всегда полон. Всегда есть чего пощипать. Ну какой же мы скот? Это только в периметре нас называют хомяками, но на самом деле МЫ ЗВЕЗДЫ!
А истинный герой ситуации почти такой же, в дорогом сияющем костюме, богато украшенный золотом и драгоценностями, сам он не виден, но результаты его труда радуют толпу. И он каждый раз после глупостей Бузовой, криков и слез Гобозова, Солнца, драк Меньщикова или просто романтического поцелуя смотрит каждому зрителю в глаза и вот так торжествующе, с властно поднятой рукой, обводит зал глазами, фиксируя животный интерес к самому-самому! Вы же этого хотели? Так вот оно! Пейте свой сок и смотрите! Вы замерли перед великим мастером, кузнецом эмоций, кто с усмешкой, кто с ужасом на лице, но самое страшное не во мне, а в вас. Вы же помните… завтра в том же месте, в тот же час! Не пропустите…
Х…й я вернусь обратно! Мне мерзко.
Начало конца
24 сентября
– Уважаемые пассажиры, пристегните свои ремни, выпрямите спинки кресел, откройте шторки иллюминаторов. Через двадцать пять минут мы приземлимся в аэропорту «Шереметьево-2», города Москвы. Температура в Москве 12 градусов Цельсия, ветер 2 метра в секунду. Капитан корабля и команда желают вам мягкой посадки.
Все пассажиры недовольно заелозили в своих креслах, пропитанных жопным потом. Повсюду раздавались щелчки ремней безопасности. Скоро прилетим. Страх как не хотелось приземляться. Вот бы сейчас этот нарядный командир корабля добавил газу, забрал штурвал на себя и вернулся обратно в Испанию! Но он, естественно, не повернул, а самолет продолжал снижаться. Начало закладывать уши. Отпуск заканчивался. Олю уже ждут на «Доме», а меня – эта серая, холодная, неприветливая Москва. Но есть еще двадцать пять минут отпуска! Я закрываю глаза и по-прежнему сижу в маленьком испанском ресторанчике, смотрю на качающиеся у берега яхты. Мне тепло, уютно, я слегка пьян. На столе стоит куча опустошенных тарелок, недопитая бутылка белого вина. Как же все было вкусно! Просто потрясающе.