Про то притяжение, которое существует, между нами, я вообще молчу по тому, что в последние три дня я даже садился от нее чуть подальше, чтоб не поддаться соблазну поцеловать ее губы. Она ходячее искушение. До нее ни одну женщину в жизни я не хотел так сильно. Даже сейчас только подумав о ней у меня снова тесно в штанах, как тут уснешь?
Не в силах сдержать желание я протянул руку к мобильному и набрал Киру, мысленно ругая себя за поздний звонок:
– Алло, – услышал я ее такой желанный голос.
– Кира, надеюсь не разбудил тебя, – с нескрываемой тоской в голосе уточнил я.
– Нет, не могу уснуть, – не стала скрывать она.
– Я тоже не смог, думал о тебе, о наших разговорах, мне их не хватает, – признался я
В трубке повисло молчание, а затем мне показалось, что она всхлипнула.
– Кира, у тебя все в порядке? – забеспокоился я.
– Угу, – выдавила она в трубку и через пару секунд добавила, – мне тоже не хватает.
От ее признания защемило в груди, было так приятно осознавать, что я ей не безразличен.
– Если хочешь, то могу к тебе приехать, – вырвалось у меня.
Она опять молчала, я не торопил.
– Константин, мы и так уже с тобой далеко зашли, ты не считаешь, что потом будет ещё больнее? – как будто разрезая меня на живую поинтересовалась она.
– Мне нечего терять, – честно признался я, – а тебе?
– Приезжай, – выдохнула она в трубку и отключилась.
Не тратя времени, я собрался и выехал в ночь.
Зачем я позволила себе эту слабость? Зачем позвала его в гости? Теперь он увидит убогость изнутри и все поймет, а мне так не хочется изливать перед ним душу, только не перед ним. Сидела и посыпала голову пеплом, но было поздно, в дверь негромко постучали. Сделав глубокий вдох раз, да и три я пошла открывать.
– Привет, – в пол голоса сказал он, понимая, что дети уже спят.
– Привет, – выдохнула я, смотря, как он разувается.
Он улыбался, открыто, по-доброму, было видно сразу, что он рад встрече. А я стояла сама не своя от происходящего: Константин у меня дома, кто бы мог подумать еще несколько недель назад.
– Чаю? – постаравшись изобразить улыбку уточнила я.
– Не откажусь, – с энтузиазмом ответил он.
На кухне было пустовато после моих попыток выжить без финансовых вливаний, но скрыть это все равно не получилось бы. Константин очень корректен и никогда не задаст волнующий его вопрос напрямую, я это знала.
Прикрыв дверь в кухню, чтоб не разбудить детей я взяла чайник, чтоб налить в него воды, Константин отошел к окну и делал вид, что разглядывает ночной город с одиннадцатого этажа. К слову, из нашего окна действительно открывался шикарный вид на близлежащий парк, в котором стояло колесо обозрения и несколько аттракционов и все это ночью красиво переливалось гирляндами из всех цветов радуги. Но это было бы интересно детям, или край подросткам, не ему.
– Красота, аж дух захватывает, – повернувшись и смотря мне прямо в глаза говорит он.
– Согласна, красиво. В последнее время я часто созерцаю из окна этот вид, когда не спится, – с тоской в голосе произношу я.
Он улавливает мою грусть и не разрывая зрительного контакта подходит ко мне вплотную, чайник остается мной забыт, а я сама теперь почти прижата к столу. Сглатываю только ощутив аромат его парфюма. Кира, не сейчас, держись. Он приехал поддержать, не больше.
Красота, но совсем не за окном, а здесь, рядом, где по-домашнему пахнет чаем с лимоном и может быть немного мятой. Кира похудела за эту неделю в больнице, но это ей даже идет, черты лица заострились, и она сейчас выглядит, как хищница, а этот блеск в глазах, невозможно отвести взгляд. Какой уж чай? Хочу ее испить до дна.
Домашний халатик с запахом приоткрываясь при каждом ее вздохе дает возможность увидеть, что она без нижнего белья и это дает простор моему воображению. Стояк рядом с ней когда-нибудь окончательно сведет меня с ума, но я держусь.
– Чай? – переспрашиваю я.
Она пытается развернуться к столу и взять чайник, но я стою совсем рядом и мешаю сделать маневр. Попытка провалилась и я, запуская руку ей за спину беру чайник, прижимаясь к ней вплотную, она закрывает глаза и дрожит.
– Константин, – выдыхает горячо она мне прямо в шею.
Вместо ответа из моей груди вырывается хриплое:
– Ммм…
– Ты же понимаешь, что это неправильно, – шепчет она, уткнувшись лбом мне в подбородок.
– Что конкретно неправильно, то, что нам вместе хорошо? – уточняю я.
– Все неправильно! – снова шепчет она.
– У меня есть предложение, – озвучиваю я.
– Какое? – в ее голосе слышен интерес.
– Давай жить здесь и сейчас, если то, что будет завтра тебя тяготит, – предлагаю я.