Значит, он ездил именно туда, с какой целью? Зачем он обманул ее? Ведь дом не сгорел – он цел, невредим и выглядит великолепно, словно только что после ремонта. В свертке так же лежит конверт с обратным адресом: "Бран, Олариол 12". Внутри письмо, в нем говорится, что на дом найден покупатель и Дмитрию Олеговичу надлежит приехать и подтвердить сделку. Внизу письма подпись – "Стефан Дворжский". Так вот зачем отец туда ездил опять. "Что значит продан?! А как же мое согласие, ведь это дом моей матери? Папа как ты мог?" – В гневе подумала Лина. Дом показался ей таким родным, таким близким. "О нет, этого не может быть!" – мысленно закричала она, начав лихорадочно искать документы на продажу, но тщетно. Возможно, сделка не состоялась. Что ж, она сама поедет туда и все узнает, а если будет нужно, Лина этот дом выкупит, сколько бы за него не запросили. Благо дело, все свое далеко не маленькое состояние отец оставил именно ей.
Вдруг ее невыносимо потянуло туда… в те края, где она родилась. Да, она поедет в Румынию завтра же утром. На работе ей дали отпуск, в связи с таким горем, так что неделя у нее в запасе точно есть. А впрочем, Сашка ее заменит, она передаст ему все дела. Журналистский факультет они закончили с ним вместе. Да и иначе и быть не могло, куда она – туда и он. Кстати получился из него довольно славный журналист. Лине почему-то казалось, что теперь она откроет много секретов. Дом она или сдаст, или просто наймет кого-то из местных присматривать за ним, но продавать свое детство никак нельзя. За окном начало светать, и девушка так и уснула в отцовском кресле, свернувшись калачиком.
Утром, точнее ближе к полудню ее разбудил стук в дверь, громкий и назойливый. Она нехотя потянулась, зевнула. Тело затекло от неудобной позы. Лина направилась к двери, через секунду на пороге появился Сашка и занял собой все пространство в прихожей. Он сгреб Лину в охапку и крепко-крепко прижал к себе.
– Ты что? – крикнула она, тщетно пытаясь выбраться из его огромных лап.
– О господи, Линка, я весь извелся, звонил тебе все утро, и под дверью уже минут двадцать торчу. Я так испугался… я подумал… я чуть дверь не выломал…
Девушка с сомнением посмотрела на дубовую дверь, затем на Сашку и все же решила, что с него станется – мог и правда снести с петель.
– У меня видно батарейка в мобилке сдохла. Я спала, а насчет того, что ты подумал, я конечно смерти не боюсь, но и жизнь слишком люблю. Да отпусти ты – задушишь!
Парень нехотя разжал объятия и девушка посмотрела на него снизу вверх. Они всегда смешно смотрелись рядом: высокий, крупный Сашка и Лина – низенькая, худенькая и хрупкая. В школе и в институте над ними посмеивались. Конечно, они довольно странная парочка и совершенно не подходят друг другу. Напрасно говорят, что со временем друзья становятся похожи – это явно не про Лину и Сашу. Он всегда спокойный, молчаливый, замкнут в себе, а она как огонь – ни минуты на одном месте.
– Сашка, ты слышишь, что говорю, я сегодня уезжаю. – Лина потрясла его за рукав спортивной куртки.
– Куда? Когда вернешься? – Он словно очнулся от раздумий.
– Ты что меня не слушал? Я уже несколько раз тебе это повторила. Он смотрел на нее и ничего не понимал, только видел ее заспанное личико и припухшие от слез прозрачные глаза, всклокоченные кудри. Лина заметила, что у него довольно странный взгляд. – Сашка, да что, черт возьми, с тобой происходит, я уезжаю на родину, в Румынию.
– Я еду с тобой – автоматически пробормотал он – Как уезжаешь? Зачем?
– Пойдем, я поставлю кофе. – Она взяла его за руку и потащила на кухню, он послушно поплелся следом. – Так вот, помнишь, я тебе рассказывала про мою маму? Про то, как она сгорела в ужасном пожаре вместе с домом? – Лина поставила электрочайник и принялась резать хлеб на тосты. – Я вчера просматривала папины документы и наткнулась на закрытый ящик, пыталась его вскрыть. Даже думала тебе позвонить, но потом вспомнила где видела ключ… Знаешь, что я там нашла?
– Что? – Угрюмо спросил Сашка, вертя чашку в руках и выискивая что-то на ее дне.
– Ты не поверишь! Фотографию моей мамы, а так же там находились снимки нашего дома, совсем свежие – значит, он не сгорел! Отец меня обманул, не знаю, правда, зачем? Но я поеду это выяснить.
– Поехали, выясним вместе – это мы умеем. – Он продолжал вертеть чашку и чуть не выронил ее.
– Поставь – разобьешь! – Саша машинально подчинился, но тут же взялся за блюдце.
– Я сегодня же собираю вещи и уезжаю.
– И я… – сказал он и поднял на нее грустные глаза.
– Нет, ты останешься здесь, и заменишь меня в редакции. Я еще не закончила репортаж о бандитском нападении на мэра. Так вот, этим и займешься, а я на недельку и обратно. – Как же она не любила такие разговоры, когда он смотрел на нее словно преданный пес, которого бросил хозяин. Эти отношения всегда ее тяготили, она не могла отвечать Саше взаимностью.