Марина. Что делать? Ничего не делать.
Нельзя заниматься сексом с человеком, дедом, извини, прадедом, которому 81 год даже на таких выгодных условиях.
Это омерзительно продавать себя за проживание.
Называется такое поведение – ПРОСТИТУЦИЯ.
Если женщина, которой 35 лет и у которой двое детей – ПРОСТИТУТКА, тогда вопрос исчерпан.
Если ты считаешь себя проституткой, тогда делай так, как тебе выгодно. Чао. Ничего нового я тебе больше не скажу! (Бросает трубку.)
В комнате Нины гаснет свет. В комнату к Марине входит ее муж Владимир.
Владимир. С кем-то ты так громко разговаривала и даже произносила ругательные слова или мне показалось?
Марина. С Нинкой!
Представляешь, прадед ее бывшего мужа ей позвонил и предложил ей секс за квартиру. Ему 81 год, а ей 35.
И у нее хватает наглости мне звонить и спрашивать, что делать.
Владимир. Как это прадеду может быть всего 81 год? У меня, когда прабабушка умерла, мне тогда было 17 лет, а ей 92! Что-то тут с математикой не сходится. Хотя … секундочку … дай посчитаю …
Прадеду мужа 81. Пусть все мужчины в этой семье скорострелы и в 16 лет становились отцами.
Значит деду мужа 65.
Папе мужа 49.
А мужу 35 летней женщины тогда 33?
Это единственная версия, где более или менее цифры сходятся.
Марина. Ну да! Так и есть. Он с Нинкой когда расстался, ему было 31. А уже два года прошло. Сейчас как раз ему 33.
Владимир. Ну, в такой семейке можно ожидать чего угодно. А у тебя случайно адреса нет этого прадедушки?
Марина. Случайно есть. Мне Нинка его на всякий случай сбрасывала, когда мы на похороны его жены с ней ездили. А тебе зачем?
Владимир. Ну, а ты сама-то подумай. Ситуация вполне понятная – заключить с дедом договор на квартиру с пожизненным содержанием и подыскать ему недорогую 35-летнюю проститутку. Тогда и дед будет сыт и квартира отойдет нам.
Марина. Ну, ты головА-А-А!
Владимир. Ну, голова, как голова, а завтра я беру отгул и еду к прадеду.
Марина молча и с восхищением смотрит на Владимира. Свет гаснет.
Действие первое
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
На сцене две комнаты. В комнате Бутылкиной зажигается свет. Нина кладет телефон на стол и какое-то время сидит молча глубоко задумавшись, затем встает и начинает ходить по комнате из угла в угол, разговаривая вслух.
Нина. Вот и поговорили!
Тебе, Мариночка, хорошо рассуждать!
Легко быть такой правильной, когда у тебя и квартира нормальная своя и муж такой головастый, что хоть в министры назначай. Ты за ним, как за каменной стеной. Правильно говорят «за мУжем».
А мне кАк быть?
И чтО делать? …
Нина останавливается напротив зеркала. Смотрит на него.
Так, стоп.
А что все люди делают в трудной ситуации? …
Правильно, дУмают, совЕтуются со своими близкими: с отцом, матерью, мужем, …
Только вот где они у меня мои близкие-то?
Мать умерла от такой жизни с отцом с вечными его пьянками и побоями. …
Отец допился, тоже умер. …
Муж был, да сплыл. …
Отец бил меня смертным боем за любую провинность.
А в память о маме вот это зеркало осталось в углу. Она меня никогда пальцем не трогала, хотя и наказывала, когда я вытворяла что-нибудь совсем уж из ряда вон выходящее.
Поставит меня в угол напротив этого зеркала и скажет: «Постой тут, посмотри на себя и подумай, все ли ты правильно сделала».
Спасибо ей за то, что хоть думать научила. (Поворачивается в сторону второго зеркала.)
Второе зеркало я уже сама купила, когда мой второй подрос. Когда их двоих сразу приходилось наказывать за драки. Хорошо хоть сейчас оба в лагере….
Хотя они оба не сильно и переживали-то, когда я их по углам ставила, не то, что я раньше. Как будто им тут наоборот нравилось. Давненько я не стояла в этом углу. (Подходит и становится в угол напротив зеркала.)
О-О-О!
Да тут, действительно шикарный вид!
Когда стоят два зеркала, все сразу меняется!
Я и не знала!
Какие перспективы открываются!
Какие дАли бесконЕчные!
Аж голова начала кружиться!
(Отходит от зеркал ближе к зрителям.)
Интересно, это у меня от зеркал или от звонка Василия Даниловича?
А что?
И закружится.
Может Бог дает вторую половину жизни прожить спокойно за мои муки?
Перспективы не шуточные: и квартира, и мужчина еще совсем не дряхлый, тем более, если учесть, что на меня за эти два года ни один мужчина не посмотрел. А мне всего тридцать пять.