– Вот здесь, – достав из кармана кожаных штанов платок, коснулся он моей щеки и вытер ее.
Я засмущалась, попятилась немного. Поплотнее укуталась в плащ.
– Позвольте узнать ваше имя.
– Василиса.
– Меня зовут Мич. Прошу прощения, мне нужно идти, однако буду рад с вами встретиться снова. Возможно, это судьба, – ловким движением рук создал он в воздухе огненный цветок, который взорвался и превратился во множество прекрасных бабочек.
Я завороженно открыла рот. Попыталась поймать одну на ладонь, но та неприятно обожгла кожу.
– Осторожнее. Красота бывает опасна, – подмигнул мне эльф и направился по улице вниз, а потом свернул вправо, минуя мое недавнее приобретение.
Возвращаться туда не хотелось. Вот только я не знала, что еще делать. Идти в замок и признавать свою неудачу, приставать к прохожим в надежде, что они могли бы мне подсказать, как добраться до Туманного леса, а потом вернуться в свой мир? Да только это опасно. Та троица ведь сказала, что они намерены сделать с невестой темного мага. Что оставалось?
Я зашагала к зданию на перекрестке. Помедлила у тяжелой двери, потрогала ручку, еще раздумывая над тем, стоит ли туда заходить. Но ведь оставила там документы. А ведь нужно еще продать эту бывшую таверну, чтобы вернуть деньги. Вот той самой госпоже Добри и продам, должна же она явиться.
Получу золото, отправлюсь в путешествие к Туманному лесу, как-то проберусь обратно в свой мир. Звучит просто. Надеюсь, в исполнении плана не появится накладок.
Дом встретил меня тишиной. Я не решилась сразу заходить, потому что представила, что снова увижу лишенного тела мужчину в ночном платье и теперь уже не смогу остаться спокойной. Ночью сказывался стресс, адреналин бурлил в крови. Теперь мне было страшно.
Сделала опасливый шажок. Поискала взглядом стол, где оставила документы. Обнаружила их на ближайшем к выходу и хотела было забрать, как они взмыли в воздух и полетели к лестнице.
– Эй! – последовала за ними.
Взобралась на второй этаж. По узкому коридору впорхнула в небольшую комнату, почти схватила заветные бумаги, как дверь за мной захлопнулась. Послышался смех. Разом погасли свечи, которые горели здесь еще до моего прихода.
Я оказалась в кромешной тьме, дернула за ручку, но не смогла отсюда выбраться. Вот тебе и выгодное вложение средств, ничего не скажешь.
Слева раздался противный скрежет, как если бы кто-то вел по стене металлической палкой. Справа послышался лязг цепи. На голову что-то капнуло.
Это уже не смешно. Было страшно.
На затылке шевелились волосы. Внутри все сжималось.
В меня дохнуло затхлостью, кожу закололо от холода – такие же ощущения появились, когда я ткнула в рот духу рукой.
Что это получилось, они сейчас издевались надо мной? Чего добивались? Хотели запугать настолько, чтобы сбежала, сверкая пятками?
Так я не против! Документы только заберу, продам какой-то госпоже Добри этот дом и сразу покину это проклятое место, мне не трудно.
Ох, разозлили.
Встала ровно, уперла руки в бока.
– А ну, прекратили! Заняться больше нечем?
Снова смех, завывания. Быстрые шаги, словно на меня несся кто-то. Внезапно из темноты выплыл едва различимый дух девочки, и я уже по пройденной схеме ткнула ей прямо в глаза.
Она зависла над полом, часто заморгала. Расплакалась.
– Эй, чего ты? – присела я перед ней, даже не представляя, как успокоить. – Да не должно быть больно. Ты ведь уже все, того… умерла.
Девочка взвыла. Справа материализовалась еще одна, с такими же вьющимися волосами и кукольным личиком, с укором посмотрела на меня.
– А еще взрослая госпожа, называется. Пальцы больше некуда тыкать? – осудила она и обняла свою сестру, которая не переставала реветь.
– Я не хотела, я…
Из стены выплыл мужчина в ночной сорочке с упертыми руками в бока. Покачал головой, словно я на самом деле сделала ребенку больно. Вдобавок сплюнул, выражая весь спектр своего неодобрения.
– Она сама! – показала я на девочку, и та зарыдала громче.
Вот что мне делать?
Из темноты появилась женщина, стала летать из стороны в сторону, схватившись за голову. Ее голоса не было слышно, однако она точно выдавала какие-то причитания.
Мужчина начал жестами что-то показывать. Вторая малышка стала выговаривать в голос, насколько я, такая взрослая тетя, сейчас неправа. Они наседали. Я не знала, что делать, пыталась оправдаться, вот только завывания становились громче, ребенок не успокаивался.