– Садитесь на свое место, гражданин, – с плохо скрываемой скукой ответила рыхлолицая «девушка», лучшие годы которой прошли еще во времена, когда под словом «Аэрофлот» подразумевалась вся гражданская авиация страны.
– Но полно же свободных мест! – возмутился Глеб.
– А вот это не ваше дело, – откровенно грубо заявила дама.
Железнов вспыхнул. В конце концов, он столько налетал по этому маршруту, что имеет право постоять за свои попранные интересы.
– Я бы на вашем месте сменил тон, – с угрозой заметил он. – Он у вас устарел минимум лет на пятнадцать.
«Небесная дама» хмыкнула и демонстративно удалилась в крохотное служебное помещение, зато в дело вступила вторая, моложе, симпатичнее и, как выяснилось, вежливее.
– А я вас помню, – улыбнулась темненькая стройная девчонка в ладно сидящей форме.
Глеб тоже вспомнил ее, не раз видел в полетах.
– Не обижайтесь на нее, ладно? – перешла на шепот девчонка. – Муж ушел, ребенок больной. Я вас чуть позже пересажу, а взлетим вместе, хотите?
– Как – вместе? – уточнил Железнов.
– Мое место на взлете по расписанию тоже сзади. А наберем высоту – я вас пересажу.
– Хорошо, – отходя, согласился Железнов. Не так уж и нужен ему иллюминатор. А девчонка, наоборот, вполне симпатична. Не то чтобы Глебу захотелось вдруг пофлиртовать – просто для нормального мужика присутствие такой симпатяги всегда приятно. А Железнов был нормальным мужиком.
Он бросил косой взгляд на обтянутые светлыми колготками девчонкины коленки и остался удовлетворен увиденным.
Очень скоро они сидели, привязанные по всем правилам брезентовыми ремнями. Уже сказал свою скороговорку командир воздушного судна, уже выкатил свой лайнер на главную взлетно-посадочную полосу, уже опробовал разом взвывшие двигатели.
Все. Сейчас – взлет.
Сколько Глеб ни летает, а взлет все равно волнует. Ну не перестает его удивлять, как это все-таки получается, что столько тонн алюминия, керосина и человеческой плоти вдруг опираются на эфемерный закон Бернулли и взмывают-таки в небеса, наперекор гораздо менее виртуальному закону всемирного тяготения.
– А вы в нефтянке работаете? – улыбнулась девушка, честно пытаясь загладить хамство старшей подруги.
– Да, – улыбнулся в ответ Железнов. – А как вы догадались?
– Часто в наши края летаете, – засмеялась стюардесса. – А там, кроме нефти и клюквы, мало что водится. Вы ведь не за клюквой?
– Нет, – согласился Глеб. – Хотя по болотам поползать пришлось.
– Что будет с нашими краями, когда нефть кончится? – неожиданно серьезно спросила девчонка.
Глеб, озадаченный поворотом беседы, не успел ответить, как лайнер, скрипнув какими-то своими железками, в прямом смысле сорвался с тормозов и, непрерывно ускоряясь, помчался по бетонным плитам взлетки.
Глеб инстинктивно ухватился за подлокотники кресел. Девушка понимающе улыбнулась.
– Я сначала считала посадки, – сказала она. – Взлеты-то вообще не в счет. Все проблемы обычно на посадке. А сейчас перестала. Слишком цифры большие получались.
– Да, я тоже налетался изрядно, – превозмогая себя, поддержал беседу Железнов. – Но привыкнуть так и не смог.
– Ничего, – ободрила стюардесса. – Сейчас взлетим, поднимемся, и пойду вас обустраивать в первом салоне.
– Спасибо, – вымолвил Глеб, прижатый к спинке кресла ускорением трех могучих реактивных жерл.
Они сидели на служебных сиденьях в самом хвосте, иллюминаторов здесь не было, но Глеб и так знал, что в какой момент происходит.
Вот сейчас скорость такова, что была бы по краю взлетной полосы трава, уже слилась бы в сплошной зелено-серый фон.
Вот лайнер начал едва заметно подскакивать на неровностях, как разбегающийся аист.
А вот – по траверзу наверняка показалось здание аэропорта – он уже всерьез задрал нос вверх, оторвал от плит сначала пару передних, а потом и многочисленные колеса подкрыльевого шасси.
– Вот и все, – сказала девчонка и поправила свою темно-каштановую челку. – Уже, можно сказать, летим.
Движки выли вовсю, нос круто задрался вверх, лайнер стремительно набирал высоту. По ощущениям Глеба, даже чересчур стремительно.
– Ваш командир, случайно, не бывший истребитель? – спросил он.
– Анатолий Максимыч Зайцев – очень опытный пилот, – обиделась за шефа девочка. – Первого класса, между прочим.
– Может, конечно, и первого, – хмыкнул Железнов, – но уж слишком круто берет. По мне, так лучший пилот в гражданке тот, чью работу пассажир не замечает.