Хорошенькая трехмесячная Бренетта очаровывала буквально всех, одаривая каждого прелестной улыбкой, кто брал ее на руки и начинал с ней заговаривать. Собравшиеся в один голос находили, что она вылитая мама, исключая разве золотистого цвета глаза. Тэйлор почувствовала себя неловко и даже смутилась, когда кто-то громко удивился, насколько эти глазки отличаются от серых очей Дэвида.
— Ах, помните, Том, — говорила Эуджения, — сын мистера Латтимера… Забыли, как его звали… У него глаза точно такого же цвета, будто она его маленькая сестра. Посмотрите, в самом деле, точно такой же цвет…
Тэйлор вздохнула и засмеялась, пытаясь скрыть большую озабоченность своим веселым видом.
В остальном день прошел без сучка и задоринки, и Тэйлор распрощалась с последними гостями уже за полночь. Уставшая, измученная, она упала в кресло-качалку прямо здесь, на веранде. Мэрили последовала ее примеру и села в кресло рядом.
— Фу-у, — выдохнула она с облегчением. — Ну и денек выдался. Кажется, нашу Бренетту поздравили все жители графства.
— По крайней мере, все те, кто живет по соседству, — улыбаясь, добавила Тэйлор. «И Элизабет Рид в том числе», — подумала она про себя.
Мэрили согласно кивнула головой.
— Если уж зашел разговор о тех, кто остался, кто уехал, то вот что я должна тебе сказать: я твердо решила поехать в Атланту. Там сейчас очень много раненых, и я хотела бы сделать что-нибудь для них, хоть как-то им помочь. Я ведь тебе здесь больше не нужна.
Тэйлор собралась запротестовать, но Мэрили поспешила объясниться.
— Нет-нет, не обижайся, я совсем не это имела в виду. Не это главное, Тэйлор. Кроме того, Филип сейчас находится в Теннесси, и я могла бы видеть его чаще, если б жила в Атланте. Как и многие другие женщины, я доеду на поезде до Дальтона, а там мы с ним встретимся. Миссис Мэйсон сказала, что я могу остановиться у нее на любой срок, сколько мне будет нужно.
— Конечно, — задумавшись, согласилась с ней Тэйлор. — Ты должна поехать, если считаешь, что так будет лучше. Ты ведь в этом уверена, да? Но, в конце концов, мы не знаем, как долго продлится война. Может быть, в Атланте скоро станет небезопасно.
Мэрили уверенно кивнула:
— Я в этом не сомневаюсь. Все, чем я раньше могла помочь, ограничивалось одеялом, перевязочным материалом и сшитыми мной рубашками. Все это, конечно, важно, но я хочу делать что-то еще. Каждый день янки захватывают все больше наших земель. Тэйлор, они все больше убивают наших доблестных мужчин. Необходимо делать больше, все, что можно, для тех, кто отдал столько сил, защищая нас от этих дикарей. И я сделаю все, что смогу, чтобы помочь Филипу и его соратникам.
Удивляясь самой себе, Тэйлор вдруг заявила:
— Я, пожалуй, поеду с тобой. Я тоже хочу помогать, участвовать…
— Но, Тэйлор, — запротестовала теперь Мэрили, застигнутая врасплох. — А плантация, а ребенок?
— Ты так же прекрасно, как и я, знаешь, что Саул может и без моей помощи справиться с хозяйством Спринг Хавена, а Мима позаботится о Бренетте в Атланте ничем не хуже, чем здесь. Решено — еду!
Жарким июльским днем маленький караван выехал из городка и направился в Атланту. Тэйлор и Мэрили находились в экипаже, запряженном Аполло, всем своим видом выражавшим оскорбление, нанесенное ему таким назначением. Две здоровые, большие лошади, которых обычно использовали на полевых работах, тащили фургон, в котором находилась Мима с Бренеттой и весь багаж. Тэйлор хотела забрать с собой и Ташу, но боязнь, что ее украдут или реквизируют, пересилила ее желание, и она должна была оставить свою любимицу дома. Животных же, которые везли их сейчас, отобрать мог только слепец, ничего не смыслящий в лошадях.
Дорога была пыльной. Уже несколько дней стояла жара, и за все это время с неба не упало ни капли. Хлеб на полях, мимо которых они проезжали, уже пострадал от засухи. Тэйлор с опасением думала, что, если в ближайшее время не пойдет дождь, армия может остаться без провианта.
Навстречу нашим путешественникам двигался поток людей, возвращавшихся из Атланты. Пока отдыхали лошади, Тэйлор и Мэрили разговорились с семьей беженцев из Теннесси. Жена главы семьи стояла так близко к супругу, словно опасалась, что он вдруг исчезнет. Дети с широко открытыми от удивления глазами тихо сидели в повозке и с любопытством смотрели на взрослых. Отец семейства рассказывал, как ему под дулом винтовки приказали дать «клятву». Он спасся, бежав от янки, пока те грабили его дом, разрушая и ломая все, что попадалось под руку, если только это нельзя было использовать для их нужд. После того, как солдаты ушли, он тайком прокрался к своему дому, чтобы забрать семью. Они двигались осторожно, стараясь избежать пленения, пока не перешли линию фронта и не добрались до Мариэтты после нескольких изматывающих недель. Потом они приехали в Атланту. Люди были очень добры к ним, чем могли, помогали. Но там так много беженцев и солдат, что оказалось невозможно найти продукты и хоть какое-нибудь жилище. Если где и продавались продукты, то так дорого, что не всякому по карману. Молоко — сорок центов за кварту. Цыплят продают по шесть или семь долларов. Фунт мяса — почти пять долларов.
— До войны я процветал, — вспоминал мужчина. — Но теперь разорен. У меня ничего не осталось.
— Куда же вы собираетесь теперь? — участливо спросила Мэрили.
Он недоуменно пожал плечами:
— Направляемся к тете моей жены — может, примет к себе. Я бы тогда пошел в армию, на военную службу.
Когда они разошлись, Тэйлор обернулась им вслед и долго смотрела, как эти обездоленные люди медленно плетутся по дороге в неизвестность. Она почувствовала, что тихо плачет.
Тэйлор, можно сказать, не знала Атланты. С тех пор как она приезжала сюда последний раз, население города увеличилось почти вдвое. По всем улицам толпами ходил народ, чуть не наезжали друг на друга фургоны и экипажи. Джош торопливо погонял лошадь к дому Мэй-сонов. Тэйлор с любовью посмотрела на знакомый белый домик. Он был все таким же красивым, хотя дворик уже не так ухожен, как раньше, да и наружная сторона нуждалась в побелке. Как бы там ни было, а домик этот все равно оставался самым изысканным в округе. Трудно было поверить, что случилось здесь за два прошедших года…
Софи Мэйсон вышла на крыльцо, прикрывая рукой глаза от солнца. Волосы ее заметно поседели, а вокруг глаз появились глубокие морщины от бесконечных забот и беспокойства. Узнав гостей, Софи радостно всплеснула руками и поторопилась вперед, чтобы встретить.
— Мэрили! Тэйлор! Наконец-то вы вспомнили Мэйсонов! Как же я рада вновь видеть вас! — Она обнялась с каждой. — Заходите же, а Джек покажет вашей прислуге, где разместить лошадей и вещи. Мистер Мэйсон занят в отрядах местной обороны. Они не в армии, но должны быть готовы защитить наш город, вы же знаете. Он отсутствует уже несколько часов, и я очень боюсь за него. Боже, как он будет рад видеть вас здесь!
Болтая то об одном, то о другом, она проводила их в гостиную — маленькую уютную комнатку в восточной части дома. Здесь было немного прохладнее, чем в других местах.
— Уж не взыщите за беспорядок, — продолжала Софи. — Они забрали большую часть наших слуг на работы по возведению оборонительных сооружений вокруг города. А мистер Мэйсон пожертвовал и нашими служанками — несколько дней в неделю они теперь работают в госпиталях. И с такими неудобствами мы должны мириться. Это все совершенно необходимо, конечно, всем сейчас тяжело.