Восторг от новенького офиса сменился раздражением. Стены давили на мозги, «буфет» опустошался, на пальцах обеих рук начали образовываться мозоли от ноутбука (я «поднимала квалификацию», прилежно убивая время в интернете, занимаясь разведением животных и посадкой огородов), а желающих попасть на консультацию к психотерапевту не наблюдалось. Не смотря на то, что у меня просто чесался язык кому-то помочь.
В субботу, проснувшись в полдень, я попыталась порадоваться августовскому солнцу, которое, наконец, появилось на небосклоне разогнав тучи висящие над нашим городом бессчетный день подряд. Проведя параллель между погодными условиями и собственной жизнью, я твердо решила, это хороший знак – тучи над моим личным пространством просто обязаны улетучиться. Я откровенно порадовалась тому, что не склонна к депрессиям и самоуничтожению и, высунувшись в распахнутое окно, решила окончательно развеять все свои печали в городской суете.
Киснуть в квартире в такой замечательный день было не по мне, вот только и прогуляться было не с кем. Рассчитывая на свою безумную популярность в профессиональном смысле, я заранее предупредила всех своих Лизок и Анфисок, что буду занята до мозга костей. Все, естественно, как-то изловчились спланировать свою жизнь без моего в нем участия. Никакого любимого у меня нет. Да что уж там, даже хомячка, который хоть как-то мог бы скрасить мое одиночество, я не имела. Поход к родителям, которые обязательно задолбают расспросами о моих «творческих» успехах, не вариант. Что остается делать молодой и интересной особе в моей ситуации? Правильно – не надо печалиться, надо учиться развлекать себя самостоятельно.
На пути к озеру, у которого любило собираться в выходные дни практически все население нашего города, я заскочила в кафе и, почти на последние гроши, позавтракала. Да, покушать я любила всегда, а вот приготовить… В общем, сытая и почти довольная, я примкнула ко всем тем, кто отчаянно пытался насладиться последними летними днями не покидая пределов родины отдавая предпочтение каким-нибудь Сейшелам.
Выбрав местечко поудобнее, я без особого энтузиазма переворачивалась с боку на бок, чтобы получить равномерный загар. Чувствуя, как все мои прелести плавятся на солнце не хуже сала на раскаленной сковороде, шла окунаться. Любовный роман приоткрывала несколько раз, но дальше первой страницы дело не заладилось. Устав бороться с желанием покимарить, я натянула на лицо панаму и выдохнула в предвкушении сладкой дремоты.
- Арсен, прошу, не надо так со мной. Ты знаешь как сильно я тебя люблю, зачем ты все портишь? – умоляющий, практически срывавшийся на слезы, тоненький женский голосок рядом, заставил меня, разморившуюся на солнце, оторвать от покрывала безумно тяжелую голову и повернуть ее в нужную сторону. – Да я одна на Обручалке! (Так мы называем наше озеро из-за его идеально круглой формы. Хотя много круглых предметов существует на этом свете… ). Я не встречалась ни с каким Матвеем, твой Эдик врет все! Арсений…
Видно на другом конце провода уже никого не было и это последнее душераздирающее - Арсений… Затем плотину из слез прорвало.
- Чтооо?! – рявкнула девушка не справляясь с потоком слез, заметив, что на нее откровенно пялится посторонняя, но чертовски любопытная пара глаз.
Я возможно и растерялась бы, даже извинилась и отвела взгляд, но только это могло бы произойти пару недель назад. Но точно не сейчас, когда все мое существо стремилось кому-то помочь! А у подруг, как назло, было все гладко! А что, если гора не идет к Магомеду… Доведенный до отчаяния «Магомед» в моем лице, готов был совершенно безвозмездно вникнуть в подвернувшуюся совершенно фантастическим образом ситуацию и обязательно помочь!
- Вы простите меня, но я стала невольным свидетелем вашей драмы и мне кажется могла бы помочь. – Обратилась я к растерянной особе в слезах и соплях смотревшей мне прямо в лицо, но было ясно, она не совсем понимает что я от нее хочу. – Понимаете, я глубоко убеждена, что ни один мужчина на земле не заслуживает наших слез. Ну вот вы сейчас увеличите уровень воды в озере, а кому это нужно? Вы думаете ваш Арсений это оценит? Сомневаюсь.
Слова неконтролируемо слетали с губ, а мозг автоматически сканировал заплаканный объект женского пола. Так называемый психологический портрет личности у меня был готов спустя пару минут.
- Это не возможно! - непременно заявил бы Петр Яковлевич. – Для психологической оценки личности требуется гораздо, вы меня слышите, госпожа Юнг, гораздо больше времени!
А я что, я ведь не виновата, что соображаю быстрее чем этот многоуважаемый товарищ преподаватель.
В общем, дело обстоит так. Моему взору было открыто миленькое юное заплаканное личико. Девушке, судя по всему, не больше двадцати. Макияж отсутствовал, но это говорило далеко не о ее уверенности в своей неотразимости, а о том, что она предполагала слезы и сопли. Худенькая, можно сказать даже тощая девушка сидела на своем полотенце обхватив обеими руками согнутые в коленях ноги, тем самым сообщив мне – человек она достаточно закрытый и в душу к себе кого попало не пускает. Тонкие губы искусаны в кровь. Маникюр и педикюр не свежий, я бы даже сказала – древний, как облезлые фрески на стенах какого-нибудь двухсотлетнего храма. Зато стрижка ультрамодная ну, знаете, челка до подбородка, а по бокам выстрижено почти наголо, и вся эта красота окрашена в идеально белый цвет. Все эти вместевзятые внешние факторы сказали мне о том, что ей на себя по большому счету наплевать. Красивой она старается быть не для себя, а для других. Сама же по себе она не уверенная в себе, замкнутая, серая мышка, которая лишь в обществе парня, пытается стать львицей.
Девушка была, можно сказать, хорошенькой, вот только слишком, чрезмерно, просто до чертиков самоуничтожена и забита. Истинные львицы всегда на высоте и никогда не позволят себе неподобающе выглядеть, а этой мыши было не важно, в каком состоянии ее глаза и конечности, когда рядом не оказалось ее бойфренда. Но стильная прическа и остатки лака на ногтях, говорят о том, что в некоторые периоды, она все же стремится выглядеть прилично.
Но внешние факторы ерунда, по сравнению с душевными. Ее глаза не блестели, как подобает всем барышням до… до… да в общем всем счастливым представительницам прекрасного пола. Было ясно, ее переполняло непонятное чувство вины перед каким-то Арсеном, который, по моему глубокому убеждению, окажется уродом. Но она, естественно, так не считает. Пока, не считает.
Ох уж мне все эти любовные стенания! Вот у меня, например, нет парня – нет проблем. Глаза все время искрятся, а позитив так и прет! : ) Так несчастно я не выглядела даже когда пыталась встречаться со Славой, любовью всей моей жизни! Господи, как вспомню!.. Все эти люблю, шубу куплю, бла, бла, бла… А в итоге ни шубы, ни Славы, ни любви. Но я отчего-то не парилась. В смысле - разошлись и разошлись, что уж убиваться?
Зато подобную, щенячью, тоску на лице, я сотни раз видела у любвеобильной Анфисы и неоднократно стирала с лица Лизы. Вот они всегда умеют вляпаться в любовные истории, а мне потом разгребай.
- Надь, вот если бы не ты, что бы с нами стало? Я, скорее всего, вышла бы замуж еще в одиннадцатом классе, а Лизку, все в том же одиннадцатом, мы бы уже похоронили из-за Царева, придурка. – Неоднократно пела мне дифирамбы Анфиса. – А ты прям все-все знаешь! Даже странно это, ведь сама кроме Дятлова (эт такая фамилия у моего бывшего благоверного Славы) ни с кем не встречалась. Отношения не строила, никого не бросала, тебя не бросали, никому в любви не клялась, тебе не объяснялись, и так далее, а разбираешься во всем этом словно прожженная фурия! Вот все-все чувствуешь и понимаешь! Так ясно все видишь, словно у тебя кроме стандартной пары глаз, еще десяток невидимых имеется.
А что я? Я просто наблюдательная и внимательная. А еще всегда со стороны лучше виднее, а то ведь все мои клуши напялят розовые очки и радуются! А у меня сердце всегда остается лишь анатомическим органом, а мозг варит одинаково, не перегружаясь ненужными нежностями. Маму я люблю, папу, подруг своих непутевых, но это не мешает разумному мышлению никоим образом. А все остальные страсти не по мне. Возможно я рано или поздно созрею для собственных «бабочек в животе», но не сейчас это точно.