Я отодрала пробку и, воспользовавшись тем, что начальник стражи навис надо мной подобно утёсу в штормовом море, аккуратненько так, почти ласково, вылила всё зелье Огнецвету в лицо. Боги надземного и подземного мира, как же он заорал! У меня моментально заложило уши, да что там, чуть кровь носом не пошла от такого вопля! Вот уж глотка лужёная, ему бы глашатаем стать, без всяких магических усилений до любого уголка города с балкона доораться бы смог, даже до площади идти не надо бы было.
- Чего встала, бежим, - вывернувшийся мне прямо под ноги Черномор, впился в меня когтями, возвращая из оцепенения. – Или ты хочешь дождаться, когда он проорётся и будет подобно ночному охотнику жаждать крови? Извини, дор-р-рогая, но лично я слишком молод, чтобы умяурать!
Вот за что всегда любила своего кота, так это за благоразумие. Я припустила прочь с такой скоростью, что даже дыхание сбилось и в боку закололо. Выскочив на поросшую короткой затоптанной травой тропинку я на миг присела, прижав ладонь к земле и пробуждая силы природы и лихорадочно зашептала:
- Тропка сестричка, уведи погоню в леса тёмные, болота топкие, сбей со следа, не дай меня настигнуть! Травами опутай, камнями ноги исколи, сором глаза запороши!
Колючая пыльная травка заколола ладони, камушки подкатились к самым пальцам и стали тереться о них, словно маленькие котята. Порядок, моя мольба услышана! Я поднялась на ноги и опять побежала, в очередной раз давая себе зарок всенепременно начать заниматься пробежками каждое утро. Вот прямо с завтрашнего утра непременно и начну. Права была наставница по пакостям: ведьме без умения бегать и прятаться долго не прожить, уж больно люди вокруг суровые и шуток не понимающие.
Глава 2
До дома я добралась грязная, усталая и как никогда похожая на злобную колдунью, призванную пугать маленьких детей. Кстати, как показывает практика, маленькие дети ни капли злобных колдуний не боятся, доводя их до белого каления бесконечными вопросами, а также попытками сожрать всё, что не приколочено и не убрано на недосягаемую высоту. Помню, попросила меня как-то ткачиха Марта посидеть с её двумя очаровательными детишками, пока она с мужем на ярмарку в соседний город съездит. В благодарность мне посулили отрез ткани на платье, да золотых ниток, вот я и согласилась. Ещё отказывалась, мол, дети у тебя хорошие, приглядеть за такими никакого труда не составит, а брать плату ни за что я не приучена, я же не начальник стражи. Марта тогда только рассмеялась, но объяснять ничего не стала, на телегу села, рукой помахала и уехала. Мы с детьми махали ей вслед до тех пор, пока телега за поворотом не скрылась, а потом домой пошли. Ко мне, разумеется, я же наивно предполагала, что от двух маленьких детей моей лавке никакого вреда не будет. Угу, как же! Малышка в первые же полчаса так затискала Черномора, что он от неё на улицу сбежал и дверь на засов задвинул, чтобы она за ним следом не увязалась. Мальчик же, как настоящий мужчина деловитый до невозможности, вместо хвороста в печь подкинул мои травы сушёные, мол, дверь не отворяется, хвороста не принести, а трава сухая тоже горит хорошо. Из печи вылетел клуб синего дыма, принявший форму жуткого волка, который с оскаленной пастью бросился на детей. Пока я лихорадочно соображала, что за травы сгорели и что мне теперь делать, волк был зацелован, зачёсан едва не до дыр и валялся кверху пузом, лениво дёргая лапой. На одном ухе у него красовался кривой бант, а туловище опоясывала перевязь с деревянным мечом. Мои попытки оторвать детей от волка были встречены таким оглушительным дружным рёвом, что я махнула рукой и отступилась, решив, что столь горластая парочка вполне заслужила право на самостоятельность. И как только Марта с ними справляется?
Как всегда, вспомнив про Марту и её детей, я рассмеялась, позабыв обо всех невзгодах. Право слово, есть о чём печалится, можно подумать, первый раз с начальником стражи лбами столкнулась! Конечно, так-то сильно мы раньше не бодались, ну так козёл, он и есть козёл, с какой стороны избы не привязывай, а дурной дух всё равно просочится. И вообще, Огнецвет теперь в болоте с лягушками, глядишь, присмотрит там себе какую-нибудь царевну, женится на ней, то-то смешная пара получится: лягушка с козлом! Интересно, а детки у них какие пойдут? Надеюсь, в матушку, лягушка-то хоть после поцелуя человеком становится, а Огнецвет безнадёжен. Посмеиваясь и насвистывая себе под нос бравурный мотивчик послушанный как-то у охотничков, а может, и разбойничков, поди разбери среди этих бородатых рож насколько они законопослушны, я быстро ополоснулась, запихнула испачканную одежду под печь и тихим стоном наслаждения растянулась на кровати. О, матушка природа, как же на самом деле мало надо для счастья, была бы еда да отдых натруженным ногам, а всё остальное суета, рождаемая глупостью да гордыней!
Черномор, дождавшийся когда я начну засыпать, прицельно прыгнул мне на живот, затем с громким блаженным мурчанием протоптался по ногам, после чего стал так яростно намываться, что меня едва из кровати не вытряхнуло.
- Морда, спи уже, - проворчала я, делая героическую попытку выдернуть себе хоть кусочек одеяла из-под кошачьей тушки. Угу, с тем же успехом я могла попытаться свернуть гору, нет, завтра же ограничу котяру в еде, пусть худеет!
Прикидывая, каким образом лучше будет закрывать горшки и миски со снедью, я сама не заметила, как уснула, а разбудил меня резкий грохот, прозвучавший, как мне показалось, прямо над ухом. Я резко села в кровати, испуганно вытаращившись в окружающую меня со всех сторон непроницаемую темноту. Сердце бешено билось где-то в горле, пальцы затекли, судорожно стиснув одеяло у груди. Праматерь-ведьма, что вообще происходит?! Неужели обещанный уже несколько лет назад конец света всё-таки наступил? Мрак, как же не вовремя!
Тишину ночи разорвал истерический грохот в дверь, сопровождавшийся сдавленными поскуливаниями и повизгиваниями. Не поняла, это что ещё за оборотень буйствует, неужели полнолуние наступило? При мысли о том, что я пропустила заветную ночь, во время которой можно пополнить запасы трав, меня прошиб холодный пот. Я резко спрыгнула с кровати, чуть не наступила на хвост сжавшемуся в комок Черномору и резко отдёрнула занавеску на окне, чуть не сорвав её. Уф-ф-ф, хвала праматери-ведьме, полнолуние ещё не наступила, не опоздала! Так, а раз это не взбесившийся оборотень ломится ко мне среди ночи в страстном желании сделать меня своей парой, значит, кому-то из соседей совсем худо.
Словно в подтверждении моим выводам из-за двери долетело приглушённое, чуть слышное за всхлипами:
- Отворите, господарыня ведьма, всеми богами молю, откройте!
Голос гончара Крабата я узнала без труда, а потому решительно, не теряя больше ни песчинки времени, распахнула дверь. Как оказалось, гончар был не один, к его боку жалась зарёванная конопатая дочка, ещё одна, чуть постарше, боязливо выглядывала из-под тятенькиной руки.
- Господарыня ведьма, - медведем попавшим в капкан взревел Крабат, с таким пылом грохаясь на колени, словно я его в благородные рыцари посвящать собиралась, - помогите! Любые деньги отдам, что пожелаете исполню, только спасите!
Я осторожно огляделась по сторонам, но никаких преследователей, от коих нужно было бы спасать почтенного отца семейства не заметила. Присутствия тёмных чар, каких-то проклятий или других признаков скорой и неминуемой кончины я также не увидела, а потому позволила себе чуть приподнять брови и строго спросить:
- И что случилось? Только говори прямо и кратко, да не ори, соседям о твоих бедах знать не обязательно, пусть и дальше спят.
Гончар всхлипнул, затёр массивным кулачищем скупую мужскую слезу (судя по заляпанности щеки отнюдь не первую) и, с трудом совладав с прыгающими губами, кое-как едва разборчиво прошептал:
- Жена у меня рожает.
Пфе, тоже мне новости! Да я супругу Крабата только в двух состояниях и видала: на сносях да сразу после родов, у них детишек в доме уже на целый полк наберётся. Одно плохо: лишь девки рождаются, не везёт гончару на сыновей, хоть ты плачь.