Заскочила за ворота и чуть не врезалась в мужчину, который повернулся мне на встречу, с уже привычной миной на небритом лице.
- Я… хотела…, - начала и запнулась, не зная, как подступиться к этому истукану, - Хотела поблагодарить вас за вчерашнее…и извиниться… и вот!
Протянула мужчине контейнер с блинчиками, быстро тараторя:
- Только вы не подумайте. Это от чистого сердца. Я сама испекла. Надеюсь, вы любите блинчики с творогом.
Мужик сначала видно не совсем понял, о чем я ему говорю, потом перевел взгляд на контейнер, неловко принял его своими ручищами и, наконец, посмотрев на меня, улыбнулся.
Неуверенно как-то, неприглядно. Но в этой скупой улыбке было что-то не поддающееся объяснению. Что-то, отчего я сама смущенно полыхнула и отвела взгляд.
- Спасибо, - сказал он, - Я очень люблю блинчики.
Почувствовала, как мои губы сами по себе растягиваются в широкой ответной улыбке.
Наши глаза встретились, и мне на мгновение показалось, что между нами снова словно пробежала искра. Неуловимо, едва заметно потеплели суровые серые глаза мужчины и я, неожиданно для себя, заметила, что у него очень красивое лицо. Когда он не хмурится и смотрит так, как сейчас, открыто.
Внезапно за спиной скрипнули ворота, разрушая очарование момента, заставив меня обернуться.
- Ирина Викторовна, я считаю своим долгом проводить вас обратно! – раздался бодрый голос агронома, - Мне все равно в бухгалтерию.
- Да-да. Я сейчас, - рассеянно отозвалась, не совсем понимая, зачем он за мной поперся.
Бросила быстрый взгляд на Фёдора – тот мгновенно стал снова страшно серьезным.
- Ваш аккумулятор уже зарядился, - мужчина отвернулся, пряча контейнер, и двинулся вглубь бокса, - Я сейчас не могу его поставить – на ферму надо ехать. Пересменка будет, и все вам сделаю.
- Я после обеда с Евгений Николаевной уезжаю по делам. Может, я вам ключи оставлю? – предложила, неуверенно глядя на полковника.
Он обернулся.
Прошелся нечитаемым взглядом по агроному, что так и торчал у меня за спиной и вернулся, протягивая свою широкую ладонь, в которую я без колебаний вложила ключи от Нафани.
- Спасибо большое, - пробормотала я, чувствуя себя неуютно под пристальными взглядами мужчин, - Я пойду, наверное, работать. Вечером…увидимся.
Полковник спрятал ключи в кармане свой робы и скупо кивнул:
- Договорились.
Полковник
По обыкновению утро Фёдора начиналось довольно рано.
Пока дети мирно посапывали в своих кроватях, он принимал быстрый, как правило, холодный душ и шел кормить живность.
Нет. Домашнее хозяйство они не держали. Фёдору этого добра и на работе хватало.
Но поскольку детям все же нужны были четвероногие друзья, то у них дома жили кошка и собака. И если первую можно было кормить остатками еды со стола, то собаке – огромной лохматой псине – нужно было готовить отдельно, целую кастрюлю каши.
Пес Алтай жил в отдельной добротной будке и обычно на ночь хозяин отпускал его с цепи, чтобы тот всласть набегался. А уж когда под утро, после гулянок, ему в миску падала мясная наваристая каша, то, казалось, нет на этом свете пса счастливее Алтая.
В такие моменты кот, чинно восседавший на заборе, снисходительно смотрел на радующегося хозяину пса и грациозно спрыгивал, чтобы полакомиться свежим молочком и, довольно жмурясь, вспоминать об удавшейся ночной охоте на мышей.
Потом просыпались дети и все собирались: кто в школу, а кто в садик.
Утренняя смена на ферме у полковника начиналась в полвосьмого утра.
В это утро, отправив Лизку с Пашкой в школу и закинув малого в садик, он приехал на работу и взялся наладить старый раздатчик, старательно разгоняя непрошенные мысли о молодой и красивой бухгалтерше.
И у него это получилось. Почти…
Пока она сама не заявилась в его ремонтный гараж, одетая, словно королева.
И все…
Полковник, сам того не желая, поплыл.
И не он один, как выяснилось.
Ирина появилась не одна, а в сопровождении бодрого и прямо таки излучающего самодовольство агронома.
И это полковнику не понравилось.
Ох, как не понравилось!
Так, что прямо рука зачесалась врезать по агрономовской гулящей роже. Положил падла глаз на его Ирочку.
С какого перепуга вдруг Ирочка стала его, он пока не решил, но кинул злобный взгляд на мужиков, которые уже обмаслили стройные ножки в сногсшибательных туфлях и пошел обратно в гараж, чтобы сбросить это наваждение.
Дернулся, когда она его позвала, а после вбежала следом, приблизилась, нервно покусывая губы, которые он и сам был не прочь покусать, но усердно запихивал эту дикую фантазию под маску равнодушия.