Когда Ира внезапно протянула ему какой-то контейнер и что-то сбивчиво начала говорить про блинчики, мужчина не сразу врубился, а когда на него, наконец, дошло, что это она ему угощение притащила – растерялся.
Взял в руки контейнер и, не зная куда его деть, так и остался стоять, проклиная свои медвежьи манеры. Вот агроном-то наверняка знал бы как правильно пофлиртовать с такой женщиной, а Фёдор и раньше был в этом лузером, а сейчас и подавно.
Слишком остро он чувствовал эту громадную пропасть между ними сейчас, когда она стояла напротив него вся такая нарядная, словно сошедшая с обложки журнала, а он в робе, с вечно грязными руками.
И все же улыбнулся. От осознания, что Ира сама, лично, вот этими маленькими пальчиками готовила для него, улыбка сама по себе раскрасила его вечно серьезную физиономию.
И она улыбнулась в ответ. Широко и искренне, показывая ровные белые зубы.
И он снова залип на ее губах, понимая, что похоже все же попал.
Смазливая рожа агронома слегка отрезвила и разогнала сладостный дурман, что поселился в его мозгу.
Быстро отвернувшись, Фёдор спрятал контейнер с блинчиками от посторонних глаз, чувствуя себя при этом довольно глупо, но ничего не мог с собой поделать.
Делиться он не с кем не собирался.
«Моя прелесть…» - протянуло сознание и кровожадно оскалившись тут же перевело свое внимание на возможного соперника, что как банный лист прилепился к Ире.
Федор нарочно сказал об аккумуляторе при агрономе. Обозначил свои намерения так сказать.
Молодой хлыщ на это только фыркнул. Мол, мечтай – тебе тут ничего не светит. А в следующую секунду недовольно сверкнул глазами, когда Ира протянула полковнику ключи от своей машины.
Фёдор на миг почувствовал злорадное удовлетворение, при виде того, как вытянулась лощеная агрономская морда, и пошел собирать до конца раздатчик.
Время-то не резиновое, а к вечеру он уж подготовится, как-нибудь.
Первая половина дня пролетела в делах и, когда наступил обед, полковник вылез из-за баранки трактора, с удовольствием предвкушая обед и десерт, который преподнесла ему Ирина Викторовна.
Быстро расправившись со столовским борщом, отодвинул от себя второе и открыл крышку, предварительно подогретого контейнера.
Пахли блинчики просто одуряюще, а на вкус были даже лучше чем у его мамы, собственно, после ее смерти он их ни разу и не ел.
Сам полковник готовить умел, но по большей части простые и сытные блюда. Картошку с мясом, простенький суп, макароны по-флотски. Лизка так и вовсе кроме картошки ничего не умела. Маленькая еще. Одни танцульки на уме.
Мысль о детях слегка поумерила полковничий аппетит. Быстро прикончив второй блинчик, он посмотрел на довольно внушительного размера контейнер и решил остальное оставить детям. Не то чтобы они сладостей не ели, но то магазинное, а тут все такое домашнее, приготовленное с душой.
После обеда, выкрав полчаса свободного времени, занялся, тоскливо ожидавшим на парковке свою хозяйку, «Опелем». Неплохая машина. Добротная, но на полковничий вкус маловата. Особенно для его габаритов. Сзади места и вовсе нет. Детей в такой не повозишь. Не то, что его здоровый «Патриот». На такой машине и на рыбалку, и на охоту, и детей в город на развлекалки – все помещаются и даже еще место остается. И самый главный ее плюс – отечественного производства, где все просто, как два плюс два, не то, что в этих иномарках.
Поставив аккумулятор на место, Фёдор втиснулся в тесный салон и предусмотрительно завел, чтобы проверить нормально ли все работает. Подлил тосол, проверил щуп масла и, закрыв авто, пошел дальше работать.
После обеда зоотехник отправил Фёдора в поле. Сейчас самый разгар сезона, на посевной нехватка рабочих рук, и агроном постоянно дергает полковника на самую сложную технику. Не то чтобы полковник был сильно против дополнительной работы, но видеть агрономскую рожу в начальниках не хотелось вовсе.
Скользкий он тип, а Фёдор таких не любил. Сам прямолинейный и принципиальный, как скала, он был человеком дела и в отличие от некоторых не любил распаляться на пустые разговоры.
В поле, поздоровавшись с мужиками, особо не рассусоливая, сразу забрался в кабину большого трактора, ожидая, пока бункер сеялки до конца заправят семенами. Работа эта не пыльная, где-то может даже проще, чем у него на ферме, но муторная, монотонная. Тут нужна предельная внимательность, чтобы не допустить прорех и обеспечить равномерность высева.
Фёдор сделал почти четыре круга, когда на очередной заправке его в сторонку отозвал агроном, чтобы спокойно поговорить, не пытаясь перекричать шум работающего трактора.