Все это время я жутко нервничала. Если что-то пойдет не так, если кто-то проснется, захочет пить, отойти, еще что-то - слишком много переменных и слишком многое на кону.
Когда я почувствовала, что глаза начинают слипаться, поняла, что пора. Отец должен был уже лечь. Я откинула одеяло, сорвала простыню, разрезала ее и связала куски между собой. Меня канат должен выдержать. Из множества подушек я решила спрятать под одеяло лишь две, дабы сразу же никто не заподозрил, а остальную часть "меня" набить книгами и одеждой. Сверху положила короткую записку: "Я сама творю свою судьбу" и накрыла всю эту груду одеялом.
Темно-оранжевое платье под цвет моих волос смяла так, чтобы издалека казалось, будто это голова.
Я походила вокруг, посмотрела, покивала и осталась довольна результатом. Сойдет.
Дальше я взяла все вещи, зажала связанную простыню, подложив конец между подоконником и створкой, а через другую створку вылезла с багажом. Голова закружилась, стоило мне взглянуть вниз. Я зажмурилась, развернулась, задернула за собой шторы и...
Понеслась лошадка. Побег начался.
Глава 1.
Сад, мой милый сад! Мои нежные левкои, утончённые тюльпаны, мои трогательные колокольчики… Как я люблю ваши склонённые головки. Мне кажется, что вы живые, что вы разговариваете со мной на своём языке, говорите так тихо, что почти не разобрать слов. Но я точно знаю, что гордячки хризантемы рассказывают свежие сплетни, а розы-аристократки читают романтические стихи, написанные неловким и смущённым абрикосовым деревом.
Вот и моя любимая скамеечка. Здесь, в окружении цветов, я могла сидеть часами, слушать ветерок в ветках старой яблони, которая в последние несколько лет давала исключительно сладкие плоды. И мечтать, конечно. Какая девушка не мечтает? В основном, конечно, что вот на этой тропинке, вьющейся между клумбочек, появится прекрасный белый конь, гордо несущий на своей спине не менее прекрасного белокурого принца. А тот спешится, падёт передо мной на одно колено и, ослеплённый моей красотой и юностью, попросит моей руки…
Разумеется, мечты мечтами и оставались. Принцев-то в наших краях было маловато. Его светлость герцог был юн, красив и белокур, но ему зимой исполнилось девять лет. Его мне точно не дождаться! Да и по совершеннолетию герцога меня можно уже будет только в гроб класть – состарюсь! А всякие заграничные аристократы отчего-то к нам в сад не забредали.
— Ваше Сиятельство!
Я вздрогнула от неожиданности. И едва не зарыдала от досады – ведь уже настроилась на прекрасного принца! А тут такой карамболь: старческий скрипучий голос, прекрасно мне знакомый, принадлежал другу отца с давних времён, сэру Лонгли-Вирнестеру. Вздохнув, я напялила на лицо вежливую светскую улыбку и обернулась. Ах, как же он уродлив! Ничего общего с моими мечтами. Лысоватый, низенький и кривоногий, сэр Лонгли больше всего походил на большую прямоходящую жабу. Он так смешно подпрыгивал при ходьбе из-за своей больной ноги, что меня всегда разбирал неуместный смех. Вот и сейчас я не удержалась от улыбки, а гость, вероятно, воспринял её по-своему:
— Леди Веста! Я тоже очень рад вас видеть!
Машинально присев в вежливом книксене, я склонила голову, чтобы спрятать дурацкую улыбку. Какая нелёгкая его принесла? Теперь, вместо того, чтобы помечтать о принце в своё удовольствие, придётся вести светскую беседу, кивать с глупым видом, создавая впечатление восторженной и утончённой особы. Но, когда сэр Лонгли приковылял поближе, что-то пошло не так.
— Чем обязана столь неожиданному и приятному визиту? – пробормотала я, тщательно расправляя складочки на юбке цвета морской волны в солнечный день.
Лучше смотреть на кружевные рюшечки и на фестончики по краю верхней юбки, чем на сэра Лонгли.
— Я приехал к вашему отцу по деловому вопросу, а теперь, когда мы решили все наши разногласия, нашёл вас, чтобы засвидетельствовать своё почтение, леди Веста!
Он потешно склонил голову и протянул руку. Вложив пальцы в его дряблую ладонь, я закатила глаза: о, как гадко, когда джентльмен вот так слюнявит кисть, словно облизывает! То ли дело молодые аристократы! Они едва касаются кожи губами, да и рот у них всегда сухой.
— Я рада, сэр Лонгли, - а что ещё сказать? Я рада, просто счастлива, идите уже, не мешайте мне гулять дальше!
— Леди Веста, я надеюсь, вы поразмыслили над моим предложением?