В пятницу меня очень поддержали дети: и Веня, и малыши в детдоме. Я чувствовала, что нужна им, с небывалым удовольствием участвовала во всех играх и практически не плакала. А вот в субботу меня опять прихватило. До обеда я была свободна: не люблю в это время ходить к детям — только мешаться под ногами у воспитателей. Домашние дела вроде стирки и уборки тоже не вдохновляли. Я вяло повытирала пыль на полке и даже задумалась, не поехать ли к маме. Так вдруг стало пусто, так бессмысленно всё… Посмотрев половину слезливой мелодрамы, я… сорвалась.
Настя: "Ты больше не придёшь в детдом?"
Он ответил очень быстро.
Ярослав: "Нет"
Настя: "Почему?"
Ярослав: "Батя отменил. Он был в бешенстве, когда узнал про нашу авантюру"
Настя: "Кошмар! Как обидно, что я тебя подставила и без всякого толка…"
Ярослав: "Почему без толка? Номера телефонов же я тебе добыл. Звони"
Настя: "Мне страшно… одной"
Он долго молчал, а потом от него пришел вызов. Сердце моё забилось бешено и гулко. Я прокашлялась и взяла трубку.
— Привет! — губы сами собой растянулись в улыбку.
— Насть… — усталый такой, грустный голос. — Ты подумала?
Сердце заколотилось ещё быстрее, хотя казалось — куда уж?!
— Да.
— И что ты надумала?
— Я совсем запуталась, Яр… Мне кажется, может быть, нам надо увидеться? Ну, поговорить лицом к лицу…
Он помолчал недолго, но эти секунды рвали мою душу на клочки.
— Ты сегодня не идёшь в детдом?
— Не пойду… если так нужно.
— Ладно, — выдохнул он. — Через два часа у входа в городской парк.
Я надела своё обычное платье и лишь слегка подкрасила глаза, волосы просто вымыла и распустила. От сушки феном они пушились неряшливой копной, но — плевать. Пусть любит меня настоящую или не любит совсем.
У входа в парк мне пришлось изрядно подождать, но Ярослав явился запыхавшийся и взволнованный.
— Прости, что опоздал! Я очень торопился, честное слово!
Я улыбнулась:
— Вижу! Ты прощён.
Он взял меня за руку и повёл в парк. И притормозил только возле колеса обозрения. Гигантская махина, медленно вращавшаяся с негромким, но заметным скрипом, выглядела пугающе. Ярослав сразу двинулся к будочке с надписью "Касса". Я слегка потянула руку:
— Яр, зачем это?
— Чтобы ты не сбежала посреди объяснения! — буркнул он.
— Ты меня пугаешь…
— Рядом со мной тебе нечего бояться!
Пришлось подчиниться. Не ругаться же до начала обсуждения…
Погрузившись в кабинку, я намертво вцепилась одной рукой в торчавший посередине железный круг, а другой — в руку молодого человека.
— Ты же говорила, не боишься высоты! — ухмыльнулся он.
— Угу. Если речь идёт о надёжной конструкции. А эта коряга мне доверия не внушает.
— Не бойся, — Ярослав накрыл теплой рукой мою скрюченную кисть, уцепившуюся за его предплечье. — Я спасу тебя от всего… Если ты позволишь.
Я посмотрела на него, закусила губу и… забыла об окружавшем нас мире. Остались только мы. Я и он. Два острова, неумело, но отчаянно пытающиеся стать одним. Сделать соединяющую насыпь или установить мостик.
Ярослав
Это была операция буря в пустыне! Честно говоря, я уже отчаялся дождаться от Насти зова, хотя всё это время ждал его. Тайно даже от самого себя. Ну что ей стоило написать, хотя бы когда я не пришёл в детдом? Совсем не интересно? Разве так бывает с друзьями, в которые она мне набивалась? И стала. Гораздо более близким другом, чем даже приятели со школы.
Но Настёна подчиняется только своей извращённой логике, поэтому написала, когда я уже на всё махнул рукой и договорился с Мотей о встрече. Она заказала фотовыставку, концерт и ужин в новом ресторане здорового питания. Смузи из сельдерея и морковные спагетти… бее, но если девушка хочет, то… мне всё равно.
В самую последнюю минуту все пришлось перекраивать, и только бесконечной и беспричинной доброте Моти Настя обязана возможности поговорить со мной. Потому что отец больше не разрешает мне бесконтрольно шляться по городу. Он отпустил меня на свидание с невестой. А я попросил её прикрыть нас с моей настоящей зазнобой. И Мотя согласилась. Мы всё равно встретились, сделали несколько совместных селфи в паре локаций для отчёта родителям, и я помчался выяснять, что там надумала моя вредная и упрямая козявка.
Настя выглядела не на все сто, которые уже демонстрировала мне ранее, но всё равно была мила, и я вдруг осознал, что больше не могу воспринимать её как неприметную, а тем более страшненькую серую мышку. Для меня она стала красивой в обход всех стандартов и шаблонов. Я любил каждую её несовершенную чёрточку.