Поздний вечер, за окном темно. На столе горит свеча и слабый дрожащий свет падает на рукопись. Опять сижу за маленьким столиком в спальне и пишу воспоминание о далеком, далеком прошлом, когда все начиналось, когда мы с Миррин были совсем еще молодыми и даже думать не могли, что судьба соединит наши судьбы навсегда. Когда я и помыслить не мог, что буду жить с охотницей и считать ее самым близким для меня существом. Да! Давно это было!
Миррин лежит рядом в постели, ровно дышит и кажется, что спит, но меня не обманешь! Мы изучили друг друга за многие годы совместной жизни так, как не бывает даже между супругами. Вот пошевелилась - ну все, надоело ей ждать, когда я к ней приду. Сейчас закончится мой труд, во всяком случае, на этот вечер, поскольку после яростной любви ни о чем ином думать, кроме как чтобы заснуть, мы уже и не сможем.
- Милый, приходи, заждалась уже! Хочу тебя очень! - вылезла из постели.
Да, мы с Миррин уже глубокие старики, нам ведь близко к пятидесяти каждому, дети и внуки, а любим друг друга с пылом молодых влюбленных. Да и не стареем мы совсем - наши сверстники почти все умерли, а кто остался - так древний старик - седой и ходит едва-едва с клюкой и ничего не видит уже. Мы же с Миррин остаемся молодыми. Тело Миррин как у молодой девушки - гладкая кожа, ни одной морщинки, ни одного седого волоса. Когда мы идет с Миррин вместе в Храм Победивших богов, за нами народ призывает в помощь Добрые силы и плюется незаметно. Все знают, что мы сильные маги, а многие подозревают, что молодость мы получаем из страданий убиваемых младенцев. Только это не так, молодость - просто странный подарок Артемис. Когда имеешь дело с богами, никогда не знаешь, чем обернется подарок. Может статься, что мы и не будем стареть вовсе, а сразу умрем в одно мгновение, как срок нашей жизни закончится, а может за молодость придется расплачиваться страданиями посмертия? Может?... Кто знает, что будет впереди?
Вот встала, идет ко мне - да как же Миррин красива обнаженная!
Подошла сзади, обняла за шею - Милый, иди в постель, ночью писать - только глаза портить! Я так тебя жду!
- Сейчас, сейчас, мой тигренок! Только последнюю фразу допишу. - Дышит горячим в ухо, лизнула тихонько, потом посильнее, за ухо куснула, рука потянулась к груди, а потом и ниже. Все, сам уже ее захотел! Бросаю перо фразу не дописав - завтра продолжу. Она задула свечу - теперь держись Миррин, сама напросилась!
Дорога шла вверх по склону горы. Вокруг расстилались крестьянские поля, близость стольного города Гиннегау ощущалась по обилию деревень и множеству пешеходов и конников, попадавшихся мне навстречу. Вот дорога перевалила через вершину горы и впереди открылась прекрасная долина с отдельными дубами, росшими далеко друг от друга и дававшим тень путникам на дороге. Вдали белели стены города, поднимался замок герцога Гийома и огромный храм Победивших богов в центре, возле рыночной площади.
Кобылка моя совсем устала, но как увидела впереди город, так пошла намного резвее, чувствуя близкий отдых и полные ясли ячменя. Я тоже думал о окончании пути, о герцоге и как он меня примет. Конечно, я хоть и прихожусь ему родней, но очень дальней, даже поколения все мне не сосчитать. К тому же мои предки обеднели - не к тем, кому надо, верность хранили, в войнах участвовали на стороне побежденных - вот и разошлись наши земли по чужим людям. Что и осталось - только замок старый, разваливающийся, стены которого давно не чинили, и они заросли плющом и покрылись глубокими трещинами. Последние же потери вообще разорили род - отец мой с отрядом ушел по зову герцога город его брата защищать, а с ним и мать моя ушла, которая великой магессой была, герцогу служила верой и правдой и даже оммаж ему принесла как рыцарь. С ними и мои старшие братья ушли, да не вернулся уже никто. Даже могилы от них не осталось в уничтоженном городе. Меня воспитывал дядя, который один из родни нашей остался. Он же отправил меня к герцогу и письмо ему написал, чтобы помог герцог деньгами - мне поступать в магическую школу надо, в столицу ехать.
Как же герцога о деньгах просить? Стыд и позор это! А иначе нельзя, не хватит моих денег, чтобы до столицы добраться, да и в школе тоже деньги нужны будут.
В воротах стражник потребовал плату за въезд. Я презрительно бросил - к герцогу! По делу! - Без слов меня пропустили, да и что взять с благородного, который товара не везет, а сам на тощей кобылке - только шпага отцовская и все богатство.
Въехав в город я спросил, как проехать к отелю герцога - мне указали дорогу. Пробираясь по узким улочкам, зажатым между каменными громадами домов, такими высокими, что голову задирать надо, чтобы крышу увидеть, я добрался до высокого дома с узкими окнами и тяжелыми воротами - отеля герцога, в котором ночевали, а подчас и подолгу жили все нобили, приезжающие ко двору, да и вообще по разным делам в город.
В воротах была маленькая калитка - только человеку пройти и коня провести, через которую я проехал и попал во внутренний двор. Меня сразу спросил привратник - кто и по какому делу?
- Шеридан из Горных Геравов, приехал к герцогу по личному делу.
- Из Лесных или Горных? - спросил меня превратник - а отец твой кто?
- Из Горных! Мы настоящие, природные Геравы! Мы первыми поселились там!
- Знаю, знаю - остановил мое красноречие привратник - А скажи, кто твой достойный отец?
- Мой отец - Кераван! - ответил я ему.
- Что же, здравствуй! Видеть тебя рад! Мы с твоим отцом служили когда-то, я у него десятником был. Может слышал, говорил может отец обо мне - я Уиллоуби. Слышал о таком? Да, говорил о тебе отец и не раз! Отец твой отменной храбрости был человек и умер как герой, отход своих товарищей защищая! Что же, проходи, Шеридан. Комнатку тебе найдем, но невелика будет и под крышей, да сейчас лето, тепло. Может, не замерзнешь. Лошадь свою в конюшню отведи, скажи, что от меня. Как устроишься - сходи на кухню. Время уже вечернее, но может похлебка и осталась, поесть будет что - и послал со мной мальчишку, вертевшегося возле него - пойди, проводи гостя до комнаты. Знаешь, той, что под крышей.
Я отвел лошадь в конюшню, задал ей овса, пошел за мальчишкой в мою комнату и был просто удивлен - комнатка под скатом крыши была маленькая, но это еще пол беды. Главное, что потолок был покатый и только в одном месте, возле двери, где и стояла кровать, можно было встать во весь рост. В других местах можно было ходить только согнувшись, а то и ползком. Под кроватью стоял ночной горшок. Возле кровати стол с кувшином вина и двумя большими кружками. - А кружки зачем две? Тут еще кто-то живет? - поинтересовался я у мальчишки.
- Нет, не живет здесь никто больше, а две - если друг зайдет, так было бы выпить из чего.
Да уж, жилье соответствовало моей бедности, но ведь и не просит никто здесь жить - мог бы, в трактире снял бы комнату, да ведь деньги нужны.
Как пришел, так бросил дорожный мешок в угол, шпагу и кинжал возле кровати на стол положил и спать завалился, да так и до утра проспал - устал с дороги.