Выбрать главу

— Конечно, мы поженимся. Между прочим, очень скоро. Как только… я закончу съемки в фильме, я поеду к нему.

Ключ от «мерседеса», вжатый в ее руку, словно горел. Сара неловко попыталась вернуть его ему.

— Возьмите, пожалуйста!

Какой странный человек! Казалось, что от прежнего выражения злости на его лице не осталось и следа. Он поднял руку, пожимая плечами, когда смотрел на нее холодными и безразличными глазами.

— Поскольку вы так или иначе поедете к своему дяде, то вполне сможете отвести туда машину. Не могу я ехать на двух одновременно.

Он поразительно быстро менял окраску, как хамелеон! Сара подозрительно взглянула на него, но, пока она раздумывала, стоя на тротуаре, он уже открыл дверь своего «ламборджини» и втянул ноги внутрь.

— Помните дорогу или мне ехать помедленнее, чтобы вы могли следовать за мной?

Ей очень хотелось швырнуть в него ключи и бегом вернуться в дом, предоставив ему возможность самому решить, что делать с «мерседесом». Но неужели Дилайт покинула бы поле боя? Никогда!

— Спасибо, я буду следовать за вами, если смогу, — бросила Сара через плечо беззаботным голосом Дилайт.

Внутренне она дрожала от нахлынувших смешанных чувств, в которых ей пока еще не хотелось разбираться. Но он-то, по крайней мере, не мог этого знать. На этот раз, видит Бог, она не бежала!

12

На следующий день газеты были полны сплетен — даже коммерческие, как их называли. Мальчик принес ей на медном подносе аккуратно сложенную стопку. Его лицо ничего не выражало, даже когда он сообщил, что о ней снова говорила Бренда Роуан в своей утренней передаче и что ее просил позвонить, как только она проснется, мистер Хант.

Гарон? Лицо Сары покраснело, когда она вспомнила. О Боже, что он думает о ней! А теперь еще все эти смешные истории…

— Ну что! Тебя можно поздравить? — Голос Гарона звучал сухо, и было трудно угадать, что он думает. — Я просто хочу сообщить, что у тебя есть еще несколько свободных дней — по крайней мере до конца недели. У нас плохая погода на месте съемок.

Сара с трудом перенесла дальнейший разговор. Не могла же она с жаром сказать, что все разговоры о ней неправда, если он ее об этом вообще не спрашивал. Она также не могла намекнуть, что ей хотелось бы с ним встретиться, поскольку не была уверена в своем желании. Захочет ли он снова встречаться с ней после того, как она мертвецки напилась? Во всяком случае, к ее легкому огорчению, тон Гарона был легкомысленно дружеским и деловым.

— Передай нашему другу Рикардо, что я, возможно, присоединюсь к нему позднее, хорошо? Желаю весело провести время, детка.

Прежде чем повесить трубку, Сара несколько секунд рассеянно смотрела на телефон, взяла газеты и вздрогнула, увидев просто ужасный снимок, запечатлевший ее в тот момент, когда она, похожая в больших очках на женщину-грабителя, роется в своем кошельке. А на еще худшей фотографии она с обожанием смотрела на обернувшегося к ней Рикардо, а тот держал ее за руку…

Он — невыносим! Возможно, дядя Тео знает, что делать. Может быть, ей следует подать на них в суд, особенно на этого подлого Гордо Рана? Саре попалась на глаза заметка, и она готова была кричать от досады, когда пробежала ее глазами.

Не играли ли Пол и Моника Друри роль купидона, когда познакомили мультимиллионера герцога ди Кавальери с восходящей фотомоделью — актрисой Дилайт Адамс? Это, должно быть, любовь с первого взгляда с ужином в «Русском кафе» для избранных лиц и уединенным ленчем в кабинете Пола Друри, вот так. А теперь очарованная Дилайт разъезжает на совершенно новом «Мерседесе SL-450» — подарке одного поклонника. Попытайтесь угадать, какого?

Рядом с ее кроватью зазвонил телефон, и Сара почти с облегчением схватила трубку и поморщилась с досадой, узнав скрипевший в ее ушах растягивающий слова ехидный голос:

— Видели газеты? Мне кажется, это как раз то, что здесь называется хорошей рекламой. Однако я считаю оскорбительными комментарии, которые допускают ваши газеты!

Конечно, он не считал… не мог считать… Сара чувствовала, как кровь бросилась ей в лицо, и не могла предотвратить этого… гак же, как не могла говорить спокойно.

— Это ваша вина! Именно вы настояли на встрече со мной, именно вы… Позвольте вам сказать, что мне совсем не нужна такая реклама!

Когда Сара остановилась, чтобы глотнуть воздуха, то поняла, что вышла из роли, и, сделав над собой усилие, продолжила более спокойным голосом:

— У меня очень ревнивый жених, который… убьет меня и себя, если сочтет, что все эти противные сплетни правда!

— О да… этот Карло, о котором вы говорили? Попадись он мне, я, конечно, бы с удовольствием «вправил ему мозги», как вы здесь выражаетесь, может быть, посоветовать ему не оставлять так надолго в одиночестве такую привлекательную невесту, как вы?

Даже когда он говорил спокойно, в его голосе чувствовалась резкость, которая действовала на нее, как поглаживание против шерсти, так что она сперва вздрогнула, а потом инстинктивно приободрилась.

— Карло вас не касается. Если вам не нравятся газетные заметки, то следует опровергнуть их, не так ли? Мне кажется, что вы международный плейбой, но, напоминаю вам, я не собираюсь участвовать в ваших играх!

Установилась напряженная тишина. Неужели она зашла слишком далеко? Сара почувствовала, как ее кольца нервно стучат о трубку. Неужели он больше ничего не скажет?

К своему удивлению, она услышала, как он тихо рассмеялся, — даже его смех был больше похож на шипение большой кошки, заставив ее нервно вздрогнуть.

— Почему… потому что вы не установили правила? Иногда приходится рисковать… Дилайт!

— Я рискую все время! — От злости у нее чуть не сорвался голос. — Но в этом случае я действительно не хочу быть замешанной. И я не желаю, чтобы обо мне печатали ложь.

— Нет? — спросил он и резко добавил, словно устав от развлечения, которое она ему доставила: — Я больше не пользуюсь гостеприимством мистера Колера — я нахожусь в гостинице, но звоню, чтобы встретиться с вами наедине и обсудить вопрос, как положить конец этим слухам. Позвоните и сообщите, какое время вас устраивает.

Почему она не отказалась? Позднее Сара не могла понять, почему она оказалась такой слабовольной и ответила согласием на его просьбу, которая звучала скорее как приказ. Она больше не хотела встречаться с ним и снова обнаружить, какой страшно беспомощной становится в присутствии этого смуглого, надменного человека. Дилайт не испугалась бы его угроз, Сара испугалась. Как бы она ни хотела отрицать это, но она ощущала и страх, и влечение.

Пламя свечи притягивает мотыльков — и это заканчивается тем, что они обжигают крылья. И сколько бы ей ни хотелось изображать себя в роли Дилайт, но в этом приключении на самом деле участвовала Сара, и следовало быть осторожной, чтобы не обжечься!

По пути к дому дяди Тео Сара думала о том, во что она ввязывается, но, услышав приветствия охранников, почувствовала облегчение и безопасность, даже если дядя Тео, как казалось, неверно истолковал ее взаимоотношения со своим бывшим гостем, вместе с которым ей предстояло ужинать сегодня вечером.

— Можете встретиться здесь, здесь более уединенно. И я уверен, ты уже достаточно взрослая и понимаешь, что делаешь, — ты провела достаточно времени в этом городе. Тебе надо было связаться со мной пораньше!

Дядя Тео был груб, но доброжелателен, и Сара импульсивно обняла его.

— Понимаю. Мне жаль… но я хотела все сделать сама. И я даже не знала, что ты живешь так близко.

— Ну теперь-то ты знаешь! Что, больше не будет извинений за то, что не приехала меня проведать, а?

Дядя Тео был душечка, но как тогда следует охарактеризовать Рикардо, герцога ди Кавальери? Думая об этом, Сара приводила себя в порядок, дивясь, ради чего она это делает. Немного грима, чуть-чуть румян и красная губная помада, чтобы подчеркнуть линии губ.

В самом деле, Сара, тебе должно быть стыдно! Она ругала свое отражение в зеркале, но не очень убедительно. Сара, находясь как бы на стыке двух ролей, получала истинное наслаждение от всего этого! Если даже он принимает ее за Дилайт, то женщиной, которая его заинтриговала, была она, Сара. При этой мысли вместо стыда она испытывала наслаждение. Проскользнув в шелковое платье от Миссони, которое облегало, словно вторая кожа, с вырезом достаточно глубоким, чтобы показать ложбинку между грудями, Сара вертелась перед зеркалами, которые отражали ее во всех ракурсах. Это была ее одежда, а не одежда сестры, и сейчас она радовалась, что перед тем, как ехать в Нью-Йорк, съездила в Европу за покупками. Надев туфли на высоком каблуке, которые застегивались тонкими ремешками из мягкой кожи, и при этом каждую изящную лодыжку охватывала цепочка из настоящего золота, она снова повернулась — платье едва доходило до колен. Сейчас больше, чем когда-либо, она была похожа на свою мать. Она стала меньше походить на Дилайт, когда локоны ослабли, ниспадая на шею, виски и щеки. И совсем не похожа на Сару, которая вела себя пристойно и сдержанно и была настоящей девственницей!