— Хорошо, я рад, что вы почти вовремя! — Марко нетерпеливо взглянул на часы. — Вертолет уже заправлен и ждет.
В первый раз с того момента, когда он взял ее руку у подножия лестницы, небрежно поднеся к губам изысканным европейским жестом, Сара увидела, как он смотрит на нее.
Она долго выбирала платье и не менее долго возилась с косметикой, стараясь заботливо припомнить все детали инструкций, которые она прочитала в книге, найденной в квартире Дилайт. Теперь, встретив непроницаемый взгляд сузившихся черных глаз, Сара ухватилась за свою вновь обретенную самонадеянность и сделала перед ним медленный кокетливый пируэт, улыбнувшись ему только что отрепетированной дразнящей улыбкой.
— Ну? Годится? Я имею в виду это платье. О’кэй для душной дискотеки?
Платье фирмы «Халстон» представляло собой куски тонкой ткани цвета пламени, которые обнажали одно плечо и большую часть ее левого бедра. Платье было действительно в стиле Дилайт, но Сара уже решила, что это будет ночь Дилайт, и трофей, который она выиграет, будет принадлежать ее сестре.
Его сухой голос, казалось, был специально предназначен для того, чтобы играть у нее на нервах.
— Оно соответствует вашей индивидуальности. У вас есть платок или шаль?
Когда они поднялись в воздух, стало намного холоднее. Сара втайне была довольна, что он заставил ее захватить с собой роскошную испанскую шаль с длинными кистями. Они оба молчали — она, потому что не совсем доверяла вертолету, а он… почем ей знать и какое ей дело до его настроений, пока он держится от нее на расстоянии?
Лучше смотреть вниз, на черноту ночи, прерываемую несколькими точками света, которые, казалось, слабо мерцали — крестьянские хижины или нагроможденные из камней сооружения, которые были построены праисторическими жителями Сардинии и в которых все еще обитали бедняки, которые не могли позволить себе другого крова. Но к чему аристократичному герцогу беспокоиться о бедности, которая существовала бок о бок с роскошью его палаццо, его владениями и его банковскими счетами. Он был воспитан безжалостным отцом, который отказал последним отчаянным мольбам своей жены-ребенка, просившей о медицинской помощи, которая спасла бы ей жизнь. Да, этот герцог пошел в своего отца, в нем не было ничего от слабости и человечности его матери. Он вырос, поклоняясь своей добродетельной мачехе и ненавидя всех других. В глубине души он был, вероятно, таким же бесчувственным и сухим, как пустыня, из которой пришли его предки, чтобы завоевать полмира.
— Вы, кажется, очарованы зубцами гор под нами. Не боитесь, что они притянут вас?
Его голос был таким же язвительным, как всегда, когда он обращался к ней, но на этот раз, подумала Сара, она не допустит перебранки между ними.
Умышленно не отрывая глаз от некоей воображаемой точки на земле, Сара небрежно приподняла одно плечо.
— Почему я должна бояться? Вы ведь тоже здесь, не правда ли? И я уверена, что ваш пилот так же искусен, как и любой другой из вашего окружения.
По какой-то причине ее вежливый, невинно звучащий ответ взбесил его. Но на этот раз, подумал Марко, скрипя зубами, он будет сохранять хладнокровие и удержит себя в узде. Очень скоро она выдаст себя, она проявит свою истинную суть… беспорядочной, доступной, маленькой уличной девки, которая лезет в постель почти с каждым мужчиной, который ей это предлагает, за исключением того случая, напомнил он себе свирепо, когда ее глаза прикованы к крупной выгоде — в данном случае Карло и попытка выйти замуж в богатую семью. То, что она так сумела устоять против него, объясняется только тем, что Карло был, должно быть, достаточно глуп и рассказал ей о своем наследстве.
Марко боролся с порывом сказать ей все, что он о ней думает. Но нет, манящая маленькая сучка в огненном платье, которое ей, должно быть, купил какой-нибудь богатый любовник, безусловно, упадет со своего непрочного пьедестала сегодня ночью! Он все устроил — его хитроумно спланированная идея родилась во время бессонной ночи, которую он провел вчера, в то время как она, без сомнения, почти моментально закрыла глаза, чтобы заснуть с чувством лицемерной праведности. Сегодня ночью, в этом он был цинично уверен, ей, вероятно, не придется спать. Он не сомневался, что она будет слишком занята.
Сам того не замечая, он улыбнулся, хотя его безобразная гримаса более походила на пародию улыбки. Он уже и так потратил на нее много времени и пора было вывести ее на чистую воду. И именно это ужасно неприятное выражение, которое, казалось превратило его смуглое лицо в дьявольскую маску, грозящую ей гибелью, и увидела Сара, когда случайно взглянула на него.
Ей следовало, как и Серафине, иметь при себе четки, чтобы тайно перебирать их. Но как бы угрожающе он ни выглядел, Сара решила, что на этот раз ему не запугать ее. Она позаботится об этом!
21
Огни яхт, пришвартованных в Порто-Серво, шикарные отели, обманчиво простые виллы крупных богачей — все казалось больше и ярче, пока вертолет кружил, готовясь к посадке.
Сара притворилась, что до наивности взволнована, хотя это было далеко не то, что она чувствовала.
— О, прелестно! Наконец-то цивилизация, и я на самом деле потанцую. Как мило с вашей стороны быть таким внимательным!
— Мы отправляемся на виллу одного из моих друзей, у которого сегодня вечеринка, — сказал он с неожиданной резкостью. — Но не беспокойтесь, народу будет достаточно, в этом я уверен, и у него своя собственная дискотека — полностью обустроенная, включая освещение. Это его хобби.
— О-о-о! Какое великолепное хобби. Он, похоже, оригинал.
Она твердо решила сегодня ночью играть свою роль. Ей надо быть осторожной с тем, что она будет есть и пить. Она на самом деле не доверяла сегодняшнему настроению Марко и его язвительным уверениям, что ей предстоит ночь воспоминаний.
У меня и прошлая ночь была достаточно странной, спасибо, сказала себе Сара, отбрасывая, как она это делала весь день, вопросы, которые остались в голове после вчерашнего. Позднее будет время поразмыслить, но сейчас она должна оставаться настороже.
Имя хозяина виллы было что-то вроде Винса, и у него было очень узнаваемое лицо. Так же, как и у большинства красивых людей, теснившихся на террасе и в огромном бассейне, густо усыпанном ароматными лепестками цветов.
— А… Дилайт, как прелестно! — пробормотал Винс, носясь с ней вокруг и представляя ее каждому. Имея плохую память на имена, Сара и половины из них не запомнила, и если встречались знаменитые и популярные фамилии, она не могла сориентироваться, каким лицам они принадлежат. Отпивая маленькими глоточками свой коктейль, она изо всех сил старалась (так ей казалось) правдоподобно разыграть из себя простодушную девицу, весело проводившую время. Благодаря красному сексуальному платью Дилайт она была вскоре окружена, совсем не желая этого, мужчинами, которые предлагали снова наполнить ее бокал, одновременно оглядывая ее с головы до ног, обращая особое внимание на ноги и грудь, а также мужчинами, которые не предлагали ей напитков, но предлагали ей почти все остальное.
Сара позволила себе назло всему увлечься новой игрой, в которую она училась играть, — все лучше, чем удивляться тому, куда исчез ее чернобровый кавалер. Надо забыть о нем — она собирается играть Дилайт. И, конечно, лучшего шанса доказать всем, что Дилайт Адамс просто нравится флиртовать и ничего больше, ей и не представится.
— Послушайте, почему бы вам не разрешить мне сделать с вами тур по всему дому? Винс не будет возражать.