Сара глубоко вздохнула и закрыла глаза от лучей солнечного света, проникавших в комнату сквозь щели в ставнях и шторах. Судьба — забавная вещь, особенно если никогда раньше не верил, что все в жизни предопределено. Чем же иным, как опять же не прихотью судьбы можно объяснить, почему она оказалась здесь и почему неожиданно встретилась прошлой ночью с талантливым и разговорчивым Анджело? Как иначе можно объяснить, почему ее потянуло на террасу и откуда появилось предчувствие, что что-то должно случиться? Она поморщилась. Не совсем так. Появления Анджело она не ожидала.
— Прошу прощения, синьорина. Но меня попросили передать вам извинения герцога; он не сможет сегодня покататься с вами верхом. Его отозвали на несколько часов по делам. Не хотите ли поспать еще немного?
Сара не слышала, как вошла экономка, и широко открыла глаза.
— О… — пробормотала она непонимающе, удивляясь, почему чувствует такое разочарование, хотя всего несколько секунд назад сама подумывала о том, не передать ли ему свои извинения с отказом от поездки.
— Вам что-нибудь нужно, синьорина?
В течение последних нескольких дней Серафина стала выглядеть менее напряженной, особенно когда поняла, что герцог не посещает постель своей гостьи. Она даже показала Саре несколько детских фотографий Карло, которыми Сара с любовью восторгалась. Нашлась даже карточка, где он был снят вместе со своим старшим братом. Мрачный вид Марко, с угрожающими нахмуренными черными бровями, безусловно, не изменился за годы, прошедшие с того времени.
Теперь, не желая портить утро мыслями о ссорах с властным герцогом ди Кавальери, Сара вяло потянулась, улыбнувшись пожилой женщине сонной извиняющейся улыбкой.
— Извините, Серафина, но, боюсь, что я еще не совсем проснулась. Я… я вчера долго не могла заснуть, и… — она засмеялась слегка нервозно, когда вспомнила свои странные фантазии прошлой ночи, — …меня неудержимо потянуло пойти и посмотреть на звезды! В конце концов я не смогла устоять против этого…
Сара прервалась, когда экономка сказала с необычной для нее резкостью:
— Вы… вы не выходили отсюда, синьорина?
Ее смуглое морщинистое лицо выглядело необычно, пока она ожидала ответа Сары, вперив в нее свой взор.
Почему? Или Серафина тоже знала о ночных похождениях Анджело? Почему она внезапно так занервничала?
Сара старалась осторожно выбирать слова, не желая выдать Анджело, который искренне предложил помочь ей.
— Ну… да. Но, пожалуйста, не смотрите так встревоженно, я только вышла на террасу, чтобы немного насладиться ночью, а вскоре вернулась обратно и легла спать, вот и все.
Серафина продолжала напряженно смотреть на нее.
— Это все? — повторила она со странным ударением на вопросе. Затем, как бы внезапно опомнившись, на минуту отвела от нее глаза и сказала почти грубо: — Вас могло просквозить в этой тонкой ночной рубашке, синьорина! Ночи бывают холодными, когда ветер дует с моря, и ночью… все другое. Вы могли оступиться…
— Но мне не обо что было споткнуться, — резонно возразила Сара.
Что же так вывело из равновесия обычно непроницаемую Серафину? Анджело? Или что-то еще?
Сара успокаивающе усмехнулась и призналась:
— Вообще-то я не собиралась выходить, а только приоткрыла занавески для воздуха, и я почувствовала…
— Что вы почувствовали, синьорина?
— О… я уверена, что это связано с красотой ночи, к которой я не привыкла. Аромат цветов, и запах моря, и тепло камней… вы, должно быть, подумаете, что я совсем обезумела, но я почувствовала… какое-то необъяснимое желание… мне показалось, что я совершаю те же действия, что и когда-то раньше…
Сара поморщилась, когда попыталась припомнить, что точно она чувствовала прошлой ночью до того, как Анджело свалился на нее столь бесцеремонным образом.
— …Словно я ждала чего-то. Глупо, не правда ли?
— Нет, нет — не глупо! Матерь Божия, вы тоже почувствовали это, хотя и не принадлежите еще к семье…
Серафина выказала явное волнение, пока перебирала пальцами свои четки.
— Не принадлежу к чему… почувствовала что? Пожалуйста, видно, что вы расстроены, и мне хотелось бы знать почему?
Рот Серафины упрямо сжался, и она покачала головой.
— Синьор герцог сказал бы, что я глупая суеверная старуха и отослал бы меня прочь.
— Я ничего не скажу ему, обещаю! Но вы не можете не сказать мне теперь, не правда ли? Я умираю от любопытства и теперь, вероятно, начну воображать самое худшее… Кого-нибудь сбросили со стены террасы? Вот почему…