Это было оскорбительно как для Перл, так и для поляка. Девушка услышала, что Лукаш тихо засопел, взглядом оценивая мощную фигуру и массивные плечи хозяина, но, видимо, он не хотел скандала.
— Без проблем. — На этот раз улыбка Лукаша не затронула его глаза. — Пойду, возьму еще баночку пива — это единственная вещь, которая нравится мне в этой свободной стране!
Патрик никак не отреагировал на его слова. После напряженной паузы поляк не глядя прошел мимо, чтобы влиться в шумную толчею холла.
— Это было слишком грубо. — Глаза Перл горели на раскрасневшемся лице. — Не было никакой необходимости вести себя подобным образом.
— Я нахожусь в собственном доме и веду себя, как считаю нужным, — сжато заявил Вебер. — Не могла бы ты организовать людей, чтобы они начинали уборку? Через полчаса начнется фейерверк в саду. Сосредоточься, пожалуйста, на работе, за которую тебе платят, вместо того чтобы флиртовать с моими гостями.
Патрик закрыл дверь, не оставив Перл шанса для ответа, но это было к лучшему, потому что даже она сама не подозревала, что знает слова, которые в бешенстве прошипела ему вслед.
Фейерверк был проведен без сучка без задоринки. Взмывая вверх, темное небо расцвечивали мерцающими вспышками огненные хризантемы и завитушки в сопровождении охов и ахов собравшихся на зрелище гостей и восторженного визга присутствующих на свадьбе детишек. Клубника уничтожалась с видимым наслаждением, прекрасное шампанское выпивалось с удовольствием, а на кухне, через которую носили последние блюда, Лео вдруг подхватил Перл и закружил, крича переполненным радостью голосом:
— Превосходно! Все великолепно! — Он поставил сестру на пол, с широкой улыбкой глядя в изнуренное лицо. — Мы вытянули это дело, правда? Честно говоря, у меня были сомнения.
— Да? — У Перл еще откуда-то нашлись силы для улыбки, но потом она рухнула на стул.
— Ты переутомилась. — Лео махнул рукой на вселенскую неразбериху, царившую на кухне. — Пойди приляг.
— Нет, еще есть некоторые дела. Но если не возражаешь, я выйду подышать свежим воздухом. Ненадолго. — Девушке надо было что-то сделать со своей необычной слабостью.
— Дыши сколько захочешь, — поощрительно улыбнулся брат. — Думаю, теперь рекомендации нам гарантированы, а?
К черту рекомендации. Захватив плащ, Перл вышла в сад. Она не узнавала себя. Трудно было подобрать название чувству, бушующему в глубине души, но там присутствовали и жгучий гнев, и раздирающая боль, и безысходная тоска. Когда в лицо Перл ударил весенний воздух, она глубоко вздохнула, стараясь до конца наполнить легкие его кристальной чистотой. На секунду замерев от наслаждения, Перл медленно пошла в ту сторону, куда не выходили окна дома.
Ночь опустилась на землю мертвой тишиной. На черном небе застыл вечный и гораздо более впечатляющий фейерверк из миллионов мигающих звезд.
Ноги Перл мгновенно промокли, потому что вышла в туфельках, но это не имело значения. Девушка прислонилась к белому стволу березы и закрыла глаза. Ничего уже не имело значения. Все последние события совершенно выбили Перл из колеи, но винить можно было только себя.
Она услышала сзади шаги, но обернуться не успела — сильные мужские руки прижали ее спиной к широкой груди, колючее лицо уткнулось в шею. На секунду, всего лишь на секунду Перл подумала, что это Патрик, но гнусавый голос поляка разрушил промелькнувшую сумасшедшую надежду.
— Я ждал этого целый день. — В его дыхании сильно чувствовался запах пива, слова звучали неясно — эти два факта Перл отметила одновременно с ощущением того, что его руки влезли под плащ и стали шарить у нее на груди.
— Прекрати! — Девушка дернулась в крепких объятиях, колотя по рукам, но эффект был таким же, как если бы она била по скале.
— Ну, Перл, давай же, расслабься немного, — пробормотал парень, разворачивая ее к себе лицом. — Здесь никого нет…
— Ошибаешься! — Голос Вебера прозвучал как пистолетный выстрел. Перл чуть не выпрыгнула из собственной кожи, а Лукаш сильно вздрогнул от неожиданности. В следующий момент он был отдернут от девушки и получил такой сильный удар, что не удержался на ногах. Отлетев к кусту черемухи, поляк барахтался там, пытаясь подняться, а сверху на него осыпались лепестки с сотрясаемых веток.
— Развлечения находятся в доме, — рубанул Патрик, когда парень, ругаясь на чем свет стоит, сумел подняться. — И придержи язык.
— Черта с два! — Лукаш размахнулся, чтобы ударить хозяина в челюсть, но тот слегка отклонился, схватил его другую руку и заложил за спину, заставив упасть на колени.
— Вы себя неправильно ведете, товарищ, — выдохнул Патрик, склонившись над стонущим родственником. — Пора бы вам немного прийти в себя и признать, что выпили вы больше, чем следовало. Не стоит вам беспокоить эту молодую леди, иначе нам придется продолжить спор и выяснять, кто окажется в больнице первым.
— Перестаньте! Прекратите, пожалуйста, — метнулась к мужчинам девушка. — Вы испортите праздник новобрачным. Не надо никаких драк!
— Ну? — Патрик отступил на шаг, отпуская руку противника, и Великан поднялся на ноги. — Может, последуешь хорошему совету?
— Не понимаю, к чему вся эта шумиха, — потряс Лукаш головой. Слова его звучали все так же невнятно, наезжая друг на друга. — Я не собирался ее насиловать, я только хотел…
— Мы оба знаем, чего ты хотел. — Вид у Вебера был такой, будто он готов его убить. Видно, поляк рассмотрел это выражение на его лице и решил, что исчезновение будет наилучшим проявлением доблести. Он отряхнулся, что-то бормоча себе под нос, повернулся и побрел восвояси.
Прижав к лицу сжатые кулаки, Перл наблюдала за Лукашем, пока он не исчез из виду, потом повернулась к Патрику.
— Довольна? — спросил он с мертвенной холодностью.
— Я? — Перл внимательно посмотрела Веберу в глаза, ее облегчение сменилось удивлением. — О чем ты говоришь?
— Не надо, мисс Тернер. — Темные глаза приобрели кинжальный блеск. — Не рассказывайте мне, что вы не устраивали здесь свидание с этим увальнем. Вы должны были знать, что из этого получится.
— Я тебе ничего и не рассказываю, — вспылила Перл. — Как обычно, ты сам выдвигаешь все предположения.
Девушка не могла понять, что он тут делает, вдали от любовницы и будущей жены, которая весь день не отходила от него ни на шаг, а сейчас, несомненно, с нетерпением ожидает возвращения.
— Не нужно быть профессором, чтобы вычислить, сколько будет дважды два, — возразил Патрик.
— В данном случае получится десять. — Перл плотнее завернулась в плащ, потому что от холода у нее уже начали неметь ноги. — Я не обязана объяснять тебе свои поступки и не имею такого намерения. И вообще, тебя, наверное, заждалась Глория…
— К черту ее! — Патрик взял девушку выше локтя и резко повернул к себе. — И ты ошибаешься, тебе придется дать мне объяснения. Позволь напомнить, что ты здесь выполняешь работу для меня…
— Я знаю! — Перл теряла контроль над собой, но ее уже это не волновало. Переживания этого дня привели к взрыву эмоций, который невозможно было остановить. — Поверь, знаю прекрасно. Я сыта этим по горло. А уж сегодняшний день не забуду никогда!
— Как мне тебя понимать?
— Понимай, как хочешь! — Опалив его горящим взглядом, Перл выдернула руку с видом загнанного в угол зверя. — Оставь меня в покое, Патрик, и возвращайся к людям, которые тебя ждут. — Одна блондинка в частности, могла бы добавить девушка.
— А я уж начинал думать, что ты не такая, как все, — рассмеялся он едким хриплым смехом. — Но на поверку оказалось, что разницы нет никакой.
— Как все? — Эти слова вызвали холодный гнев, гораздо более весомый, чем истерика. — А ты ведь много понимаешь обо всех, правда? — с сожалением спросила Перл. — Ну, простите меня, мистер Айсберг! Я знаю, тебе удобно было бы упаковать меня в коробку и задвинуть в одну из аккуратных ячеек в твоей голове, да вот беда — стандарты не совпадают! — С головы до ног девушку сотрясала дрожь, но больше от ярости, чем от холода. — Я не собираюсь подстраиваться под твою концепцию насчет женщин, а также прощать твое бесхребетное отношение к жизни и любви.
— Бесхребетное?! — На секунду Перл показалось, что Патрик собирается ее ударить, настолько велик был его гнев, но она не отступила ни на дюйм, глядя на него залитыми влагой глазами, хотя и клялась себе прежде, что он никогда не увидит ее слез.