– Немедленно приезжай, Сара! Люси необходима твоя помощь. У меня нет сил видеть ее такой.
– Еду! – сказала Сара со слезами на глазах. – Пожалуйста, Грэг, попытайся взять себя в руки!
Слова так нелепы, так глупы! Люди изобрели их как средство общения, но в ситуациях, когда слова действительно должны что-то значить, они становятся бессмысленными. Вот и сейчас слова – пустой звук. Человек больше полагается на взгляд, прикосновение, невнятный шепот.
От шока, вызванного вестью о смерти Роба, Сара совершенно забыла о Нике. Она положила трубку и принялась собирать одежду, лицо ее было растерянным и бледным.
Ник, уже одетый, стоял у кушетки со стаканом в руке и глядел на виски. Лицо его ничего не выражало.
– Я должна ехать, – жалко пролепетала Сара, берясь за платье. Серебристые складки заструились вокруг растрепавшихся от любовных ласк ярко-золотистых волос. Сара надела туфли.
– Он свистнул, и ты бежишь! – сказал Ник.
Сара открыла было рот, чтобы объясниться, но вдруг инстинктивно промолчала. Что она могла сказать? Она едва не совершила абсолютно безрассудный поступок, лучше всего просто уйти.
– Ты мог бы найти мне такси? – нервно спросила она.
– Сам отвезу, – сказал Ник. Он цедил слова с отвращением, лицо было свирепое. – Что он сказал? Пригрозил бросить, так? Заявил, что все кончено, если ты не прибежишь назад?
Ник превратно истолковал ее разговор с Грэгом, поняла Сара, но может, оно и к лучшему.
– Пожалуйста, поскорее! – произнесла она тихим голосом. – Я тороплюсь.
– Конечно, – произнес он и проглотил виски. Стакан со звоном грохнулся о стол, и Ник двинулся к двери. Сара шла следом, с горькой покорностью глядя на темноволосую голову.
Сев в роскошный серебристо-серый автомобиль, Ник саркастически заметил:
– Какая удача, что мы не назначили дату осмотра банка.
Сара молча уставилась на руки, голова ее поникла.
– Ты маленькая стерва! – пробормотал Ник. – Если ты его так любишь, почему же сейчас лежала в моих объятиях? – Он схватил Сару за руку и вывернул ее. Сара тихо вскрикнула от боли и взглянула вверх, в синие глаза, неузнаваемые от горящего в них гнева. – Отвечай! Почему позволила себя обнимать? Было такое? Не отпирайся! Еще десять минут, и мы были бы в постели. Почему, отвечай! Постоянно этим занимаешься? Так? Он привык к твоим выходкам? Поэтому и не женится на тебе?
Сара выхватила руку из безжапостных тисков и начала сердито растирать.
– Иди к черту! – бросила она.
– Спасибо! – проворчал Ник. – Может, и пойду.
Он завел машину, рывком сорвался с места, даже не посмотрев на дорогу, и при выезде из подземного гаража едва не столкнулся с другой машиной. Клаксон возмущенно взревел, но Ник, не обратив внимания на сигнал встречной машины, помчался как безумец. Лицо – темная маска, на которой желтые огни уличных фонарей высвечивали глаза, полные неистовой ярости, и рот, вытянувшийся в прямую линию.
Ник довез ее до дома. Когда машина со скрежетом остановилась, Сара открыла дверцу и вышла. Она не сделала и двух шагов, когда машина с ревом умчалась прочь. Сара смотрела на удаляющиеся огни и чувствовала острую боль в сердце. Она никогда больше не увидит его.
Сара это знала наверняка.
Она отвернулась и заспешила к дому Люси, чиркая каблуками по тротуару. Кошка перебежала ей дорогу, и Сара, вздрогнув, шарахнулась в сторону. На первом этаже горел свет, и, когда Сара миновала дорожку к дому, Грэг открыл дверь и молча отступил назад, пропуская Сару.
Она мельком взглянула ему в лицо и сразу все поняла – Сара, досконально знавшая Грэга, видела то, что он не открыл бы никому на свете.
Грэг кивнул на гостиную, и Сара прошла туда. Люси неестественно прямо сидела на стуле: белое застывшее лицо, на нижней губе капельки крови – видно, Люси искусала ее.
Сара подошла к Люси и обняла, но та не плакала, пока Сара сама отрывисто не всхлипнула. Тут Люси разразилась таким плачем, что и Сара зарыдала в голос. Грэг вышел, закрыв за собой дверь.
Часом позже Сара уговорила Люси пойти в спальню. Уложила ее, как ребенка, в постель. Темные волосы Люси разметались по подушке. Сара заставила ее выпить чашку теплого молока, в которое тайком положила таблетку снотворного, прописанного Люси врачом.
Люси тихо вымолвила:
– Все случилось так быстро! Совсем неожиданно для меня. Я не переживу! Ничего нельзя было сделать!
Сара взяла со столика щетку и начала ласково расчесывать волосы Люси, накручивая концы прядей на палец. Люси немного поговорила, голос ее становился все более медленным, сонным, наконец глаза ее закрылись, и Сара, отложив щетку, выключила свет.
Грэга она нашла на кухне, он раскладывал долгий пасьянс из потрепанной колоды. Грэг поднял глаза на Сару, она склонилась над ним, легко поцеловала в лоб.
– Сердце не выдержало, – сказал Грэг, – просто остановилось.
– Выпьешь что-нибудь? Кофе или какао?
– Какао, – отозвался Грэг, тасуя карты.
Он смотрел, как Сара отошла к плите и зажгла газ под кастрюлькой с молоком.
– Чему я помешал, Сара? – ровным голосом спросил Грэг. – Родон был вне себя от ярости.
– Ничему, – ответила она. – Ровным счетом ничему.
Ничего серьезного не произошло, думала про себя Сара. Грэг, быть может, уберег ее от громадной беды, потому что Ник, несомненно, был прав. Не позвони Грэг, она сейчас лежала бы с Ником в постели. У нее и в мыслях не было уходить от него. Она отдалась бы ему без стеснения – и сейчас мучилась, презирая собственную глупость. Связь в любом случае принесла бы ей одни страдания, потому что Ник Родон был чужим в ее мире, а она – в его. Попав в ловушку его роскошных апартаментов, Сара должна была бы образумиться, не обольщаться, но нет – в каком-то дурмане она сама жаждала отдать Нику все, чего он добивался, и он мог бы сполна удовлетворить свое желание.
– Точно? – переспросил Грэг, и Сара повернулась к нему лицом, удивленная его присутствием, потому что на какое-то время совершенно забыла о Грэге.
Сара горько усмехнулась.
– Уверена. Я очень рада, что ты позвонил.
– Презираю себя, – угрюмо произнес Грэг. – Совершенно потерялся, потому что она не плакала, и я знал, если Люси разрыдается, мне не выдержать, поэтому пришлось позвонить тебе. Я – трус и безвольный болван.
Он уронил руки, и карты разлетелись по комнате, как в сцене из «Алисы в Стране чудес».
– Не казни себя! – сказала Сара, склонившись над Грэгом и целуя его в холодную белую щеку.
– Я предал ее. Должен был утешать, а сил не хватило.
– Ты сделал все, что мог, – заверила Сара. Она с тревогой смотрела на его болезненное, бледное лицо, на нервно подрагивающее веко.
– Люси просто сидела, и все. Мне казалось, она умирает. Она была похожа на какое-то существо, затерявшееся в пустыне. Я не знал, что делать. Пришлось позвать тебя.
Грэгу не давала покоя собственная беспомощность.
Сара вернулась к плите и, доварив какао, украдкой бросила в чашку одну из снотворных таблеток Люси.
– Выпей и иди спать! – сказала она.
Грэг с отвращением взглянул на чашку.
– Я вообще-то не хочу какао, – произнес он.
Сара приложила чашку к его губам, словно Грэг был ребенком. Он скривился, но выпил. Она слышала, как он споткнулся, поднимаясь по лестнице в комнату для гостей. Сара решила не ложиться. Ей хотелось быть наготове, если Люси начнет плакать, и в четыре утра та действительно проснулась и сдавленно зарыдала, пока Сара не успокоила ее. Ночь Сара просидела на лестничной площадке маленького домика, держа на коленях открытую книгу и ни разу в нее не заглянув.
Через неделю Сара с Люси вылетели на юг Франции, чтобы пожить несколько недель в крошечном коттедже их друга, который настоял, чтобы Люси приняла его приглашение. Заходя на посадку, самолет накренился, и Сара глянула вниз, на синее море. Со дня смерти Роба она почти не вспоминала о Нике. Она не выпускала его из дальнего уголка памяти и твердо намеревалась держать его там и в будущем. История с Родоном представлялась ей безрассудной встречей со страстью, от которой она чудом спаслась. Никогда впредь она не позволит себе подобных чувств. К тому же Сара кое-что узнала о себе. Она и не подозревала, что способна на столь сильное физическое влечение, но теперь, имея опыт, она будет очень осторожной. Синее море и зеленая земля приближались. Люси очнулась от холодного оцепенения, и Сара молча коснулась ее руки. Люси выдавила короткую улыбку.