Через некоторое время он встал, чтобы помешать овощи в кастрюльке. Взяв лоскутное стеганое одеяло, Вайлдмен бережно укрыл им женщину. Затем еще раз внимательно поглядел на нее. Огонь желания пульсировал в нем, заставлял его взять то, с чем он должен был подождать.
Судя по ее загрубелым рукам, она не была леди. Хоть ее лицо и потеряло девическую свежесть, Кэролин все еще была прекрасна. Ее длинные каштановые кудри выбились из прически, и Вайлдмен вытащил несколько шпилек, запутавшихся в мягких прядях. А потом, наклонившись над женщиной, слегка приподнял ее за плечи, чтобы волосы тяжелой массой рассыпались по ее спине…
Ее было так приятно держать в руках. Тело Кэролин стало податливым; он знал, что она теперь долго будет спать мертвым сном. И все часы ее сна она будет принадлежать ему одному. Она была так хороша… Гибкая шея, розовые влажные губы… Склонив над ней голову, Вайлдмен поймал ее тихое дыхание. Но тут его борода коснулась ее носа, и Кэролин зашевелилась.
Торопливо уложив ее на кровать, Вайлдмен молча смотрел на женщину, ожидая, чтобы она снова крепко уснула. Лишь человек с очень сильной волей мог чувствовать что-то после такой большой порции лекарства, что он дал ей.
Когда Кэролин затихла, бородач прижал губы к ее прохладному лбу и ощутил слегка солоноватый привкус ее кожи. Потом он дотронулся губами до ее век, до нежных, по-детски невинных губ.
Его язык скользнул во влажную сладость ее рта, рукой он слегка опустил вниз ее челюсть, чтобы побольше приоткрыть губы Кэролин. Его пальцы скользили по ее шее…
Ее кожа была белой как мрамор, теплой, бархатистой… Рука Вайлдмена проникла в ее лиф, лаская нежные, округлые груди Кэролин, ее соски, которые быстро напряглись от его прикосновений…
Дрожа от возбуждения, он стянул лиф платья с ее плеч. Сорочка Кэролин была украшена кружевной вставкой; сквозь тонкую ткань просвечивали ее соблазнительные груди. Вайлдмен дотронулся губами до ее соска… Кэролин была такой теплой, от нее исходил чудесный аромат… Вайлдмен отпрянул назад, глядя на влажное пятно на тонком муслине…
Бородач чувствовал необычайное возбуждение. Что толку ждать? — подумалось ему. Он может прямо сейчас взять ее! Плевал он на то, что говорила Óна — ведь Кэролин здесь, перед ним! Придвинувшись поближе к Кэролин, Вайлдмен задрожал от возбуждения. Он хотел получить удовлетворение немедленно, здесь, в своей хижине!
Женщина опять зашевелилась и застонала, словно чувствовала его прикосновения. Вздрогнув, мужчина отодвинулся от нее и накрыл одеялом. Почему лекарство не действует на нее? С ней будет трудно иметь дело, подумал он со злостью. Ах эти женщины! Эти чертовы Последователи! Он уже и не знал, то ли ему хотелось, чтобы она осталась, то ли ей лучше уйти из его дома.
Где она? Не открывая глаз, Кэролин пошевелилась. Она чувствовала запах дыма, которого не могло быть в ее филадельфийском доме…
Подняв наконец веки, Кэролин поняла, что все еще находится в той самой хижине, где она заснула несколько часов назад. Комната освещалась огнем очага.
За окном ветер рвал ветви деревьев. Она была одна в лачуге. Женщина с трудом приподнялась на локте. У нее слегка кружилась голова, словно она накануне выпила слишком много крепкого сидра.
Несмотря на огонь, в хижине было холодно. Поскольку лиф ее платья был расстегнут, холодный воздух неприятно охлаждал ее шею.
Кэролин почувствовала себя неловко. Прикрыв грудь сорочкой, женщина попыталась встать с постели и тут же почувствовала нестерпимую боль в ноге. Дрожащими руками она принялась торопливо застегивать пуговицы. Не мог же он изнасиловать ее, пока она спала.
Кэролин мучительно вспоминала произошедшее. Может, он расстегнул ей лиф, чтобы облегчить дыхание? Нет, не стоит ничего выдумывать!
Но, проведя руками вдоль тела, Кэролин внезапно смутилась, будто знала, что он ласкал ее, пока она спала. Сколько лет прошло с тех пор, как ее любили? Восемь? Внезапно желание обожгло ее! Физические ощущения так взволновали Кэролин, что она испугалась. Как могло случиться, что она захотела незнакомого мужчину?
Тут до обоняния Кэролин дошел приятный аромат. На столе стояли две кружки. Не зная, как себя вести, если бородач вернется, Кэролин отпила из одной кружки. Она-то надеялась, что горячий чай придаст ей решимости и она наконец сообразит, уйти ей или остаться. Но внезапно женщине пришло в голову, что, может, это травяной чай подействовал на нее таким странным образом — сначала усыпил, а потом вызвал желание?
Она не узнавала вкуса, но чай в обеих кружках был одинаково крепким. Ей хотелось взглянуть на рабочий стол незнакомца, но у нее не было сил стоять. Кэролин ощутила внезапную истому, ее веки налились свинцом, тело, казалось, стало вдвое тяжелее, и женщина тяжело опустилась на табуретку. Ощущение было в точности таким, как и после первой кружки чая — по ее жилам растекалось тепло, силы оставляли ее…
Только хотела Кэролин заставить себя встать на ноги, как дверь хижины отворилась. Холодный ночной воздух ворвался в комнату и помог женщине преодолеть оцепенение. Широкоплечая фигура бородача заняла собою весь дверной проем. Его силуэт четко выделялся на фоне поднимающейся красной луны, которая освещала ветви деревьев таинственным, необыкновенным светом. По небу проносились тяжелые тучи, порывистый ветер качал деревья.
Кэролин тяжело дышала, но не испытывала тревоги. Лекарство опять начинало действовать на нее. Теперь у нее был шанс. Словно лекарство пробудило в женщине ее самые темные желания. Вздрогнув, Кэролин зажмурила глаза: собственные физические ощущения были столь сильными, что она испугалась. Этот человек обладал поразительной властью над ней. Рука Кэролин, сжимавшая лиф платья, тяжело упала на колени. Она была не в силах сопротивляться. Мелькнула мысль, что она находится в полубессознательном состоянии, словно во сне.
Бородач наконец вошел в лачугу. На его длинный черный плащ налипли высохшие листья, огромные сапоги были заляпаны грязью.
— Ты хорошо спала? — завораживающим голосом спросил он.
Она была наедине с ним. Да еще в таком месте, где никому и в голову не придет искать ее. Женщина кивнула, не в силах говорить. Страсть, которую она подавляла долгие восемь лет, закипала в ней и рвалась наружу. Чем дольше он буравил ее своими бесцветными глазами, тем глубже становилось ее дыхание.
Кэролин чувствовала, что тает, ее соски напряглись, в низу живота появилась тянущая боль, кровь застучала в висках. Она хотела его. Хотела, чтобы этот незнакомый мужчина взял ее.
Сорвав с себя плащ, бородач швырнул его в кучу какого-то барахла. Подойдя к кадушке, он ополоснул лицо водой, а затем вымыл руки. Женщина успела заметить, какие у него длинные пальцы и широкие ладони.
Когда он выпрямился, на его бороде дразняще сверкали серебристые капли воды. Слегка прищурившись, бородач поглядел на Кэролин.
Женщина почувствовала, что сползает с табуретки, но он успел подхватить ее сильной рукой.
Рука его была такой теплой и сильной… Она была так близка от него, что чувствовала исходящий от бородача аромат морозного воздуха, видела его губы и думала о том, сколько времени он любовался ее обнаженной грудью… Впечатление у Кэролин была такое, словно все ее эротические фантазии превращались в явь накануне Дня всех святых.
Незнакомец бережно посадил женщину на табуретку, а затем отступил в сторону с таким видом, будто не знал, куда поставить ноги.
— С тобой все в порядке? — спросил он. Кэролин показалось, что его язык чуть заплетается. Неужели он тоже выпил этого чая?
— Не думаю… Не знаю, смогу ли вернуться в Тимберхилл… — Ее грудь с каждым вздохом вздымалась, и женщина хотела, чтобы он дотронулся до нее.
В темноте он был другим. Его глаза казались почти серебристыми и мерцали во тьме, как глаза дикого зверя. Желание с новой силой пронзило ее.
Стоя к Кэролин спиной, незнакомец накладывал на оловянные тарелки тушеные овощи и, похоже, не обращал внимания на то, в каком она была состоянии. Это внезапно разозлило женщину. Ее настроение так быстро менялось, что Кэролин изумилась сама себе. В одно мгновение все эротические мечтания вылетели у нее из головы.