— А вы не могли бы мне сказать, где живут Раснеры? — спросила она.
— О Господи, этот бедный старик, он уже совсем скис. Элен ухаживает за ним, она просто святая! Вы знаете Элен? Милая девушка, всю себя посвятила старику. Они живут вон там. — Подойдя к окну, женщина указала на отдаленный дом, стоящий в стороне от деревни вблизи дома Тилбери. — Она будет в восторге поболтать. Ей не найти порядочного жениха, пока этот старый козел не отправится на тот свет. Впрочем, может, еще он ее похоронит. Он ушел из семьи почти десять лет назад, его жена чуть не умерла от голода. А когда вернулся, то стал настаивать на своих правах, хоть они уже и знать-то его не знали, вот как. Через девять месяцев она родила малышку Элен… и умерла на руках своего сына. Такой скандал!.. Люди говорят, что мальчишка-то потому и убежал из дому. Боялся папашу своего прикончить.
— Его сын убежал? — вздрогнув, спросила Кэролин.
— На войну, — пояснила женщина. — В те годы армия была тут расквартирована.
— Но война началась через несколько лет после рождения сестры Раснера, — недоумевала Кэролин.
Женщина лишь покачала головой, словно такое несоответствие никак не относилось к ее рассказу.
Услыхав, как за окном застонал ветер, хозяйка подняла голову и промолвила:
— Гроза надвигается, миссис Клур. Если собираетесь вернуться в Тимберхилл сегодня, да при этом не хотите попасть в переделку, вам лучше бы поспешить. А то как бы кто не напал на вас в наших лесах с привидениями. — Женщина усмехнулась, словно только что удачно сострила.
Ничуть не удивившись, Кэролин направилась к двери. Она чувствовала, что женщина глаз с нее не сводит, и, задержавшись перед выходом, спросила как бы невзначай:
— А вы не знаете… ничего такого не произошло утром в День всех святых?
Женщина покачала головой.
— Я… — нерешительно продолжила Кэролин, — я просто хотела спросить, не было ли какой истории, связанной со странным человеком, который живет в лесу? — Проговорив последние слова, Кэролин залилась краской: она чувствовала себя настоящей дурочкой.
Лавочница задумалась, а затем снова покачала головой:
— Да нет, я ничего особенного не слыхала, если вы говорите о дикаре Óны. Он всегда поджидает в темноте неосторожных странников. — Женщина усмехнулась. — Сейчас как раз подходящее время года для всяких таких штучек. Эта женщина с ее россказнями!.. А может, вы еще и не слыхали о нашем местном привидении — о Вайлдмене.
Некоторые говорят, что это высохший, старый раб, которому уже за сто. Знахарь, люди говорят… Умеет лечить травами, может приготовить приворотное зелье, раздает всякие там талисманы… А другие утверждают, что это просто нищий в лохмотьях, который ходит ночами по домам и крадет коз, кур и… детей…
— Здешние малыши верят, — продолжала женщина, — что Вайлдмен — наполовину человек, а наполовину медведь. Он бродит по лесу, рычит и ест детей, если они слишком далеко зайдут в лесную чащу. Детей это останавливает, они стараются не отходить от дома.
А когда я была девчонкой, кто-то из моих глупых друзей говаривал — из тех друзей, что выжили после эпидемии, — пояснила она, — что Вайлдмен — заколдованный принц. Разумеется, его якобы заколдовала злая колдунья.
Кэролин едва сдерживалась, но твердо решила не добавлять масла в огонь сплетен о дикаре. Тут со двора раздался шум приближавшегося экипажа. Женщина обернулась:
— Господи, что-то Верити сегодня не больно хорошо выглядит, — пробормотала лавочница, выглядывая в окно.
Деревья на улице плясали на сильном ветру. С неба посыпался мелкий град, барабаня по окнам и собираясь в углах оконных рам.
Кэролин хотела купить кое-что в магазине и открыла свой ридикюль, чтобы достать деньги. К ее удивлению, в кошельке не оказалось ни пенни. Она нахмурилась. Неужели Лиза украла у нее деньги?
— Я могу еще что-нибудь для вас делать, миссис Клур?
— Нет, спасибо. Всего доброго, — рассеянно пробормотала Кэролин.
Все еще не придя в себя от пропажи денег, Кэролин вышла из магазина и с трудом захлопнула за собой дверь. Ей пришлось наклонить голову, чтобы спрятать лицо от колючих градин.
Как раз в этот момент ее кузина Эннети выбиралась из кареты. Ветер рвал ее ободранные юбки, открывая взору заношенные панталоны. Нос и глаза у нее покраснели, видно, она подхватила простуду.
Тетя Верити смотрела прямо на Кэролин. Ее густо напудренное лицо выражало крайнее удивление. Не ожидая встретить тетю и двоюродную сестру, Кэролин подумала о том, что неплохо бы куда-нибудь спрятаться, только чтобы не говорить с ними.
Тетя Верити зло смотрела на нее.
— Я, кажется, недвусмысленно дала тебе понять, что ты никому не нужна в Юдоксии, — сердито промолвила она.
— Добрый день, тетя Верити, и ты, Эннети. Как поживаете? — стараясь говорить сдержанно, поздоровалась с ними Кэролин. — Эннети, ты, похоже, простудилась?
Приветствие Кэролин было встречено недоуменно поднятыми бровями и злобным молчанием. Неприятие родными больно ранило женщину.
Осознав, что они не скажут больше ни слова, Кэролин направилась к своему фургону. Град слепил ее. Разозлившись на то, что ей придется без поддержки забираться в фургон, Кэролин повернулась к женщинам и мстительно проговорила:
— А, вы знаете, я все еще в Тимберхилле. И Óна работает у меня — помогает привести дом в порядок.
— Да-а? — переспросила тетя Верити, направляясь к магазину. Ветер трепал ее поношенный коричневый плащ.
— Но… пока вы не вошли, — промолвила Кэролин, стараясь взять себя в руки и говорить ровным голосом, — не могли бы вы рассказать мне что-нибудь об эпидемии дифтерии, которая была здесь как раз тогда, когда мои родители уехали отсюда?
Эннети бросила на кузину сердитый взгляд, но та не обратила на нее внимания, пораженная реакцией Верити на этот простой вопрос. Пожилая женщина вздрогнула и согнулась, словно ее внезапно пронзила страшная боль.
Эннети заботливо поддержала мать.
— Раз уж ты продолжаешь расстраивать маму, я скажу тебе, что ты просто чудовище, если не помнишь той ужасной осени и смерти моей сестры — твой кузины Тринти.
Заморгав от удивления, Кэролин покачала головой:
— Простите меня, но я очень мало помню о том времени.
Верити немного пришла в себя и, выпрямившись, взглянула на Кэролин:
— Тринти умерла от болезни горла… как и многие другие дети, в том числе твоя подруга Катарина. А ты… ты вот выжила, — промолвила Верити, словно хотела обвинить Кэролин.
Тетя Верити схватилась за ручку двери дрожащей рукой.
Кэролин вспомнила заброшенные могилы, на которые они с Лизой наткнулись на пути в Тимберхилл.
— Так что же, — спросила она, — все трое детей Эбей умерли от дифтерии?
— Да, — вздохнула Верити. — Все трое в одну страшную ночь.
Кэролин содрогнулась. Стало быть, в этом и была причина того, что ее отца с семьей выгнали из дому?
— И обвиняли моего отца… — нерешительно прошептала женщина, едва сдерживая слезы.
Тетя и кузина молча смотрели на нее.
Кэролин дотронулась до своего горла. У нее на шее был маленький шрам, но отец почему-то наотрез отказывался объяснить ей его происхождение. Не так давно она узнала, что, для того чтобы облегчить дыхание больных дифтерией и спасти их от удушья, им разрезают гортань.
— Мы не хотим говорить о том времени и о твоем отце, — заявила Эннети. — Да, его обвиняли! Он убил этих детей! Потому что лечил их каким-то странным способом! А теперь убирайся-ка отсюда подобру-поздорову, пока люди не поняли, кто ты такая, и не подумали о том, что тебе неплохо бы заплатить по его долгам!
Сказав это, Эннети отвернулась, и две женщины зашли в магазин, оставив Кэролин обдумывать только что услышанное. Его обвиняли в смерти детей… бедный, бедный отец… Впрочем, она могла бы и догадаться, что некоторые методы ее отца могли быть непонятными, а потому вызывать страх.
Но она все никак не могла понять, почему люди прогнали доктора, который все же лечил их? И не только его, но и его жену и ребенка? Наверняка кому-то его лечение помогло! Ее же оно спасло! Неужели ему не позволили даже объяснить, что он разрезает детям горло, чтобы спасти их от удушья?