Эмма откинулась на стуле, приготовившись к тому, что будет дальше. Камилла была справедливым боссом, но обычно не слишком распылялась в похвалах. Эта небольшая ободряющая беседа не могла привести ни к чему хорошему.
— А до этого...
— Камилла. Пожалуйста. Скажите уже что приготовили мне. Я смогу это вынести.
Ее начальница вздохнула с облегчением, а затем промолвила:
— У тебя застой. Писательский застой.
Эмма нахмурилась.
— Но...
— Я перефразирую. Твоё писательство в порядке, оно превосходно. Ты одна из лучших. Но темы... они хороши, но скоро станут скучными, если ты не изменишь их.
У Эммы возникло внезапное желание скрестить руки и надуться. Это всегда хорошо действовало на ее сестру на протяжении многих лет. Жаль, что Эмма так и не смогла довести ее до совершенства.
— И как их изменить? — спросила Эмма.
Камилла взяла в руки мобильный телефон.
— Племянник моей соседки по комнате в колледже только что переехал в Нью-Йорк из Сан-Франциско...
Эмма закрыла глаза и простонала.
— Нет.
— Нет, ты не можешь сказать «нет», — сказала Камилла, прокручивая фотографии. — Просто посмотри.
Она держала телефон на столе, пока Эмма не сдалась и не посмотрела на... абсолютно великолепного парня.
— Правда? — самодовольно сказала Камилла. — Его зовут Бенедикт Уэйд, и он вице-президент по продажам в какой-то... вообще-то, не помню где да и неважно. Я вижу только его ямочки. Но он один из тех хороших парней, Эмма.
— Тогда почему он до сих пор не женат? — спросила Эмма, не смотря на себя. Ямочки действительно были первоклассными. Как и легкая волна его темно-русых волос, ровный ряд белых зубов и малюсенькая кривизна носа, как будто его ломали раз или два.
Камилла вздохнула.
— Видишь? Ты циничная. Но поскольку я тоже была циничной, я буду терпелива с тобой. Бенедикт совсем недавно стал холостяком. Он расстался со своей девушкой пару месяцев назад, когда она получила предложение о работе в Лондоне как раз в то время, когда он получил предложение в Нью-Йорке, и он понял, что они движутся в разных направлениях.
— Не совсем так, — размышляет Эмма. — Если они оба жили в Калифорнии, и он переехал в Нью-Йорк, а она в Лондон, то они двигались в одном направлении. На восток.
Глаза Камиллы сузились.
— Ты делаешь это специально. Пытаешься сбить меня со следа. Кэссиди предупреждал меня, что ты это сделаешь.
Эмма замерла.
— Вы говорили об этом с Алексом Кэссиди? Обо мне?
— Ну, конечно. Кто может знать твой типаж лучше, чем твой бывший жених?
Эмма вскинула руки в отчаянии.
— Неужели все об этом знают?
Камилла пожала плечами.
— Почти все.
Эмма стиснула зубы, всего на мгновение, при мысли о том, что ее личная жизнь не такая уж и личная. Если бы это зависело от Эммы, неприятное прошлое, которое она разделила с Кэссиди, ушло бы с ними в могилу, и она была уверена, что он чувствует то же самое. Никогда не говоря об этом, она знала, что отчасти поэтому они оба играли в «холодную войну», подставляя друг друга при любой возможности. Это позволяло им обоим не выходить из себя и не говорить того, чего не следовало.
Но потом Эмма пошла и позволила ему действовать ей на нервы во время бейсбольного матча. Их подслушал жених Джули, и хотя Митчелл Форбс не был склонен к сплетням, он упомянул об этом Джули, а Джули... ну, благослови ее Бог, она, очевидно, пошла и рассказала обо всем миру.
Эмма не винила всех за то, что они заинтересовались. Она знала, что неудачная помолвка — это сочная сплетня. Неудачная помолвка между обозревателем в теме отношений и горячим главным редактором была еще более интригующей.
Тем не менее, если Эмма понимала интерес к ее личной жизни, это не означало, что он должен был ей нравиться.
Ворчание вырвалось прежде, чем она успела его остановить.
— Что случилось с тем благородным миром, где люди не говорили с другими людьми о своих бывших? Разве это не запрещено в культурном обществе?
— Ты такая милая, когда демонстрируешь хорошие манеры, — весело сказала Камилла. — Мне показалось, что в твоем голосе проскальзывает легкое протяжное произношение?
Эмма поджала губы. Она долго и упорно работала над тем, чтобы изгнать из своей речи мягкий северокаролинский говор. Она хотела, чтобы в ее речи не осталось и следа от той наивной девочки, которой она была тогда.
Эмма попыталась снова.
— Я просто говорю...
Камилла еще раз пренебрежительно махнула рукой.
— Я знаю, что ты хочешь сказать. И не волнуйся, я обычно не бросаю предыдущие отношения людям в лицо. Но вы с Кэссиди всегда казались такими спокойными по отношению к своему прошлому. Она сделала паузу. — Разве нет?
— Определенно, — сказала Эмма. Твердо.
— Тогда, — сказала Камилла, пожав плечами, — я решила, что нет ничего плохого в том, чтобы узнать его мнение о том, можешь ли ты с Бенедиктом найти общий язык.
Эмма молчала, и Камилла бросила на нее знающий взгляд.
— Ты хочешь знать, что сказал Кэссиди, не так ли?
Эмма поджала губы и сделала нарочито безразличное лицо.
— Не совсем.
Камилла наклонилась вперед.
— Он подумал, что вы с Бенедиктом будете прекрасно смотреться вместе.
На лице Эммы не промелькнуло ни следа эмоций. Она была уверена в этом. Когда дело касалось Кэссиди, она уже давно научилась отгонять такие досадные вещи, как чувства.
Эмма вернула Камилле мобильный телефон.
— Я сейчас не ищу отношений.
— Хорошо, — сказала Камилла, пожав плечами. — Это не значит, что ты не можешь встречаться. Заниматься сексом. Развлекаться.
— Я могу развлекаться и без мужчины.
— Конечно, можешь. Мы все можем. Но, Эмма... — лицо Камиллы было добрым, и это нервировало. — Ты молода. Ты красива. И от одного циника к другому... если ты будешь слишком долго окутывать себя озлобленностью, она начнет просачиваться внутрь тебя.
Эмма сглотнула. Она знала, что иногда может быть немного... отстраненной. Но озлобленной? Она не была озлобленной.
Разве?
Эта мысль не давала покоя. Ее взгляд упал на телефон перед Камиллой.
Может быть, ей стоит поменьше строить из себя ледяную королеву. Дать парню шанс.
— Я передаю бразды правления Кэссиди к концу недели, — сказала Камилла, ее голос был тише, чем обычно. — Но у меня есть для тебя последнее задание, прежде чем я уеду.
Эмма подняла брови.
— Задание? Я сама выбираю себе темы.
— Не в этот раз.
Эмма откинулась в кресле.
— Мне было интересно, когда вы попытаетесь провернуть это.
— Провернуть что? — Камилла трепетала ресницами — или пыталась — но эффект был... ужасним.
— Ну, давайте посмотрим, — сказала Эмма, постукивая ногтями по ручке офисного кресла. — Вы поручили Джули написать статью о том, что происходит после первого поцелуя... она обручилась. Затем вы поручили Грейс поработать над статьей о битве полов с Джейком...
Камилла подняла палец.
— Эй, Грейс сама вызвалась на это...
— Так вы не имеете никакого отношения к тому, что Грейс и Джейк сошлись? — подтолкнула Эмма. — Вообще не участвовали в этом?
Камилла сделала глаза широкими и невинными.
— Ага, — со знанием дела сказала Эмма. — А потом вы подставили Райли, чтобы она выложила все начистоту, и в итоге она оказалась с Сэмом...
— Я не вижу проблемы, — сказала Камилла. — Все три твои подружки находятся в счастливых отношениях. Я отказываюсь извиняться.
— Хорошо. Но я не ищу отношений, — сказала Эмма.
Губы Камиллы дернулись.
— Они тоже не искали.
Пальцы Эммы нашли ее виски. Она знала, что этот спор не выиграть.
— Просто скажите мне. Скажите мне, чего вы хотите от меня, чтобы я могла покончить с этим.