– Какой цепкий взгляд, – Хант Сент-Джон, один из оперативников Т-КСАП, что пожурил его за историю с Танцором, подбородком кивнул в сторону заворачивающего за угол Кейна Райта. – И откуда я взял, что этот парень не просто модный фотограф?
– Все семь месяцев, что я его знаю, я думаю о том же.
– Так спроси.
Джейк рассмеялся:
– Нет, если я хочу мира в своем доме, то, пожалуй, не стану.
– Подкаблучник? Ты? – Уголки губ Ханта приподнялись и, присев, он начал копаться в ящике со скобяной мелочёвкой.
– Еще какой! Ты даже не представляешь...
– Да. – Глаза Ханта потемнели. – Не представляю. Пожалуй, схожу за петлями для двери ванной. Увидимся.
Джейку нравится Сент-Джон. Но ему казалось, что мало кто знал, что скрывается за его свойскими манерами и расслабленной улыбкой. Что же касается братьев Райт, то Джейк подозревал, что у каждого из них есть какая-то тайна.
Черт, он слишком долго находился среди лжеоперативников и прочих бесчестных персонажей.
Он смог наладить хорошие отношения с семьей Марни, хотя иногда все ещё ловил на себе взгляды Майкла, словно тот только и ждал, что он облажается.
Четыре мушкетера и парни из Т-КСАП.
Друзья.
Джейк покачал головой.
Черт его подери, если все эти люди не начали казаться ему вполне приемлемой компанией. Эти новые дружеские отношения пока что ощущались как плохо сидящий костюм, но он уже постепенно привыкал к ним.
Братья и пятеро парней из Т-КСАП были всецело поглощены работой, подшучивая друг над другом, забивали гвозди, вовсю стуча молотками, и немилосердно подкалывали его, Джейка, обсуждая будущее обустройство дома. С некоторыми из этих людей смех вообще не вязался. Большинство из них были такими же, как сам Джейк до недавнего времени – одиночками по собственному желанию.
Как же все изменилось. Они с Марни купили огромный столетний деревенский дом в пригороде Грей Фэзер. Достаточно близко к цивилизации, но в то же время в довольно безлюдном месте, как требовал род его занятий. Он не уволился из Т-КСАП, а просто сменил направление деятельности. Его интерес к изобретению устройств личной безопасности и существование берлоги позволяли ему тренировать новых оперативников в непосредственной близости от дома. Он не скучал по работе в поле. Его жизнь и без того была полна интриги и учащенного сердцебиения. Джейк усмехнулся.
– Эй, Долан, ты несешь мне гвозди или как? – прокричал с крыши Дерек.
– Уже иду, – Джейк быстро поднялся на верх лестницы. – Черт, чувак, – пробурчал он, протягивая свояку коробку гвоздей, извлеченную из заднего кармана джинсов, – ты и Сент-Джон! У вас что ли нет потовых желез?
Дерек выглядел безупречно, на белой рубашке, все ещё аккуратно заправленной в джинсы, не было ни одного пятнышка. Тот улыбнулся:
– Я потею только при определенных обстоятельствах. Заходи как-нибудь посмотреть, как я кастрирую быков.
Джейк передернул плечами:
– Я пас. – И опытным взглядом пробежался по скату крыши, покрытому новой кровельной плиткой. – Отличная работа.
Дерек отсалютовал ему двумя пальцами и вернулся к работе. От шума гвоздевого пистолета продолжать разговор было невозможно. Джейк спустился по лестнице и пробежался рукой по бревнам, составляющим фасад нового дома.
Внезапно затылок закололо.
Джейк обернулся и быстро осмотрел поляну, одновременно засовывая руку в задний карман джинсов за пистолетом.
Оружия при нем не было. Но от старых привычек сложно избавиться. Джейк все равно внимательно изучил обстановку, сначала пробежался глазами слева направо, а затем в обратную сторону. Здесь не было сигнализации, которая бы предупредила его о чьем-то приближении. Все друзья были или внутри, или с задней стороны дома. В эти выходные больше никого здесь не ждали.
Джейк снова осмотрелся. Сосны, освещенные солнечным светом, трава, чья-то куртка, переброшенная через торчащую ветку спиленного дерева на другой стороне поляны, палевый немецкий дог…
Герцогиня завиляла хвостом и слегка оскалилась. Сердце Джейка неожиданно замерло.
За собакой пряталась она. Хрупкая блондинка в тонком бледно-зеленом платье сидела на середине бревна в десяти метрах от почти достроенного дома. Светлые волосы всех цветов солнца, перебираемые летним ветерком, задорными кудряшками обрамляли её лицо и согнутые плечи. Её губы беззвучно шевелились, так как она была сосредоточена на чем-то, лежащем на её коленях.