Отведя взгляд, она высунула кончик языка и дразняще провела по пухлым губам. Ее груди натягивали тонкий шелк платья, стремясь навстречу его губам.
Взгляд Мэтта скользнул в ее декольте. Мучительно медленно он потянул узенькую бретельку ее платья. Потом другую. Бретельки упали с ее плеч.
Он умело расстегнул молнию на платье. Теперь оно держалось только на ее возбужденных сосках. Мэтт медленно потянул тонкую ткань вниз, открывая ее грудь.
Освобожденный ключ выскользнул на постель, но никто этого даже не заметил. Кровь прилила к щекам Кэт, и руки инстинктивно потянулись, чтобы прикрыть грудь под его жарким взглядом. Мэтт покачал головой и отвел ее руки.
— Никогда... — хрипло пробормотал он, — дорогая, ты восхитительна, — его полузакрытые глаза сверкали из-под ресниц. — Не надо прятаться от меня.
Он взглядом ласкал нежные окружности ее полных грудей.
Смущение исчезло. Теперь Кэт жаждала только его прикосновений.
— Коснись меня, — взмолилась она.
Мэтт застонал и прижался лицом к ее груди. Он впивал аромат ее нежной кожи с жадностью изголодавшегося путника. Его рука обхватила одну из грудей, губы коснулись розового соска.
Кэт выгнула спину. С ее губ сорвался беззвучный стон. Голова откинулась назад. Волосы вырвались на свободу и упали ей на плечи шелковым водопадом. Она не могла говорить, не могла дышать. Все ее существо сосредоточилось в одной точке розовой вершинке груди у него во рту. Его жар обжигал ее. Желание причиняло ей невыносимую боль. Она больше не могла ждать.
— Пожалуйста... — Она запустила пальцы в его темные волосы. — Возьми меня, Мэтт, пожалуйста.
Мэтт оторвался от ее груди. На его скулах горел лихорадочный румянец. Глаза потемнели и затуманились. На мгновенье Кэт испугалась, но его лицо тут же смягчилось под ее пристальным взглядом.
— Только попробуй остановить меня, — улыбнулся он, толкая ее на постель и скидывая рубашку. — Ты, конечно, можешь остановить меня, если захочешь, — добавил он дразняще, — но ты ведь не хочешь останавливаться?
— Это невозможно, — хрипло прошептала Кэт.
— Ты не представляешь, как я рад это слышать.
Кэт покачала головой. Руки Мэтта остановились на ремне брюк.
— Позволь мне, — сказала девушка, прижимаясь к его губам в поцелуе. — Я хочу сама сделать это, объяснила она хрипло.
Мэтт покорно лег на спину. Положив одну руку под голову, он прищурил глаза, но не закрыл. Он пристально следил за попытками Кэт расстегнуть ремень и молнию.
Молния поддалась. Самоконтроль Мэтта испарился.
— Это пытка, — застонал он, спуская ноги с кровати и стягивая брюки и трусы. Через секунду он снова был с ней, обнаженный и возбужденный.
Кэт не могла отвести от него взгляда.
— Коснись меня, Кэтлин.
Кэт замялась.
— Я боюсь сделать что-нибудь неправильно.
— Неправильно?
— Дело в том... — она в смущении отвела взгляд, я вообще-то никогда не делала этого раньше.
Повисла тишина. Кэт испугалась.
— Ты хочешь сказать, что... — его голос почти срывался, — что ты...
— Девственница, — вздохнула Кэт. Она откинула волосы с лица и посмотрела на него. — Наверно, мне не следовало говорить этого.
Мэтт сглотнул.
— Следовало. — Тогда я, скорее всего, не попросил бы тебя об этом, подумал он. — Почему именно я?
— Наверно, я ждала самого лучшего, — ответила Кэт прежде, чем успела подумать.
Наградой ей стала его широкая улыбка.
— Как ты можешь определить, что кто-то лучший, если тебе не с кем сравнивать? — спросил он, притягивая ее к себе.
— Я просто знаю.
— Ты нервничаешь, ангелочек? — Он нежно поцеловал ее.
Кэт доверительно посмотрела на него.
— С тобой — нет.
Мэтт склонил голову и прижался к ее губам в долгом поцелуе.
— Я докажу тебе, что этого стоило ждать, — прошептал он хрипло.
— Я знаю, — всхлипнула она. — Покажешь мне, ее взгляд скользнул по его обнаженному телу, — как ласкать тебя?
— Обещаю, — прошептал он.
Но скоро он сам взмолился, чтобы она остановилась, не в силах больше переносить эту сладкую пытку. Его тело возбудило у Кэт любопытство, и она хотела коснуться каждого укромного уголка. Он перехватил инициативу и начал ласкать ее горячую шелковистую кожу, доводя до безумия.
Полузакрыв глаза, она наслаждалась его ласками. Она чувствовала на себе его взгляд, когда он стягивал трусики с ее стройных ног. Ему нравится то, что он видит? Кэт так комплексовала по поводу своей чересчур пышной фигуры...
Ее глаза широко распахнулись, когда он коснулся языком ее живота. Она стонала и извивалась, но Мэтт не останавливался, покрывая поцелуями чувствительную кожу. Его пальцы проникали глубже и глубже.
Девушка широко раскинула ноги, забыв о смущении, приглашая его ласкать ее еще интимнее. Но, почувствовав прикосновение его языка там, она протестующе застонала и попыталась сдвинуть ноги.
Мэтт не позволил. Он нежно, но крепко держал ее бедра и говорил, какая она сладкая и как он хочет ощутить ее вкус на своих губах. Стоны протеста превратились в стоны наслаждения.
Кэт не знала, что такое наслаждение возможно. Его прикосновения доводили ее до безумия. Мэтт устроился у нее между ног. Он неровно дышал, лицо напряглось. Ее ногти впились ему в спину, с губ сорвался поощряющий крик.
— Я хочу тебя, Мэтт. Сейчас! — закричала она, покрывая его грудь жаркими поцелуями.
Она не почувствовала боли, только сладостное ощущение полноты. Кэт крепко обхватила его ногами. Он двигался в ней, лаская ее изнутри, входя в нее все глубже и глубже. Все вокруг завертелось в ослепительном вихре...
Позже, лежа в его объятьях, она со вздохом открыла глаза.
— Ты был прав. Это стоило того, чтобы ждать.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Кэт заметила конверт и опустила поднос с чашками, который собиралась было отнести на кухню. Слава богу, напряжение, возникшее между ней и прислугой Мэтта в первый момент, когда стало известно, что их связывают не только дружеские отношения между врачом и пациентом, начинало исчезать. Хотя в этом не было заслуги Мэтта. Он никак не старался скрыть от прислуги их с Кэт отношения.
Девушка повертела в руках конверт со своим именем, написанным размашистым, почти нечитаемым почерком Мэтта. Она с любопытством заглянула внутрь, гадая, что там. Если бы Мэтт видел ее в эту секунду, он заметил бы, как она покраснела.
Дрожащими пальцами Кэт перевернула конверт. Пухлая пачка банкнот вывалилась на пол, и легкий ветерок, ворвавшийся в окно, подхватил купюры и разметал по ковру.
— Что это? — спросила она.
Мэтт оторвался от отчета, который просматривал.
— Идиоты, — пробурчал он себе под нос. — Что ты спросила? — добавил он рассеянно. Подняв взгляд на побледневшую девушку, он небрежно произнес: — Это твоя зарплата.
Не отрывая от него взгляда, Кэт поставила ногу прямо на банкноту и вдавила ее в ковер. Он молча отложил отчет в сторону.
Обычно Мэтт не откладывал работу из-за женщин. Дело было не в том, что они не имели для него никакого значения, просто мешать бизнес и удовольствия не было в его привычках. Женщины, с которыми он встречался, знали это. Если им что-то не нравилось, их никто не удерживал.
Кэт, казалось, вовсе была не в состоянии понять, насколько важна его работа. Но и его чувства к Кэт отличались от чувств к другим женщинам. Секс был великолепен — лучше, чем с кем бы то ни было. Но дело было не только в сексе. Мэтт с любовью оглядел ее рассерженное лицо. Он не мог представить себе, что Кэт может не быть рядом с ним.
Мэтт поднял купюру, упавшую на пол.
— В чем дело? Я ошибся в расчетах?
Она вздрогнула, словно от удара, вздернула подбородок и расправила плечи.
— Как ты смеешь! — выдохнула Кэт.
— Так в чем дело?