Тимбер была слишком взволнована, чтобы обращать внимание на несколько пренебрежительный тон Джеймса.
— Да, сэр, но обучение в колледже стоит денег. Вот если бы я получила стипендию… — Где-то в самой глубине души Тимбер появилась надежда. Неужели это возможно? Неужели вот-вот случится еще одно чудо? Тимбер старалась не слишком обольщаться. — Но я не получила ее, и поэтому вряд ли смогу попасть в Эйвери-Волш.
— Придержите лошадей, пока я не закончу, девушка. — Мысли Джеймса мчались вперед семимильными шагами. — Видите ли, я думал о том, чтобы… Как это называется, когда делаешь что-нибудь в честь того, кто ушел от нас?
— Типа строительства мемориала? Почтить память?
— Вот-вот, именно! Черт побери, вы очень умны! Хотел бы я, чтобы вы все время были поблизости и хоть как-то меня пообтесали — как это делала мисс Серена. Да, Тимбер, я хочу почтить память моей покойной жены — да упокоится она с миром. Эти напыщенные снобы ни за что не откажутся от денег. А я им предложу целую кучу денег за то, чтобы нуждающаяся девушка из этого округа могла учиться в их школе. — Лукаво улыбнувшись, он посмотрел на Тимбер. — Вы не знаете никого, кому нужна стипендия?
— О, мистер Фортсон, я… — Радость Тимбер вдруг угасла. — Но как я смогу это сделать? Вы только что сказали, что вам нужна наша помощь на участке. Именно поэтому вы разрешаете нам остаться. Так как же я смогу уехать в колледж?
— Милочка, вы слишком много беспокоитесь. Нам не хотелось бы, чтобы на этом симпатичном личике появились морщины. Ладно, тогда вот что: на будущий год я не буду сажать табак. От него все равно никакого проку — все эти канадские подонки и крючкотворы вместе с покупателями-янки никогда не дадут за него хорошую цену. Что же касается скота, то надо будет нанять еще одного человека. — Энтузиазм Джеймса целиком основывался на импровизации. Ему хотелось, чтобы Тимбер чувствовала себя обязанной ему, да и роль благодетеля была для него внове. — Что-нибудь еще, мисс Почемучка?
— Моя мама…
— Морин будет довольна, как кошка на собрании сардин. Я поселю еще одну семью как раз напротив вас — через пастбище. У вашей милой мамы будет и общество, и помощь. Так что вы можете отправляться в этот модный колледж высоко задрав хвост. Считайте, что я вкладываю в вас деньги! С сентября месяца я буду радоваться, зная, что вам не о чем беспокоиться, кроме экзаменов.
Но зачем? Зачем он это делает? Не зная, что и думать, Тимбер решила честно поделиться своими сомнениями.
— Но, мистер Фортсон! Я… Я ничего не могу понять. Зачем вам все это? Почему вы собираетесь так много сделать для меня? — Тимбер помнила, что Джеймс не из тех, кто бросает деньги на ветер.
Фортсон пристально посмотрел ей в глаза:
— Наверное, просто приятно видеть, как сияют глаза у хорошенькой девушки, и знать, что это твоя заслуга. А кроме того, мне приятно помочь лилии выбраться из вонючего болота…
Последние слова Джеймса заставили Тимбер вздрогнуть.
— Мистер Фортсон, как вы уже сказали, моя мать происходит из благородной семьи. Я благодарна вам за вашу доброту, но мне не нравится, когда дом, в котором я выросла, называют «вонючим болотом».
Джеймс Фортсон протестующе поднял руку:
— Господь знает, что я не хотел сказать ничего плохого. Не надо становиться на дыбы, девочка. Я хорошо знал вашего папу, это был достойный, работящий человек. И, как я уже говорил, считаю, что ваша мама — это чистое золото. Она лучше воспитана, чем любая женщина у нас в округе. Я говорил только о тех условиях, в которых вы живете. Этот Сэвилл, кажется, считает, что вы нечто особенное, с искрой Божией, а шансов у вас мало. И я полностью с ним согласен.
Тимбер, однако, подобные доводы не убедили.
— Простите меня за откровенность, мистер Фортсон, — продолжала она, — но вы не из тех, кто бросает деньги на ветер. Так к чему же подобное расточительство. Вы не убедите меня, что, оплачивая мою учебу в колледже, вы извлекаете практическую выгоду.
Фортсон смотрел на девушку со все большим восхищением. Как он уже отметил про себя, эта деревенская богиня рассуждала весьма и весьма здраво. Она неплохо представляет себе, что почем в реальном мире.
— Ваша прямота достойна восхищения. Что ж, попробую объяснить… Возможно, вы поймете меня, если я скажу, что мой сын Расс уже очень давно видит во мне только раскрытую чековую книжку. Я для него просто некто, обеспечивающий ему «Корветы» и рубашки с маленькой эмблемой аллигатора. Вы совсем другая, Тимбер. В вас есть много того, чего недостает моему сыну. Черт побери, мне очень хотелось бы отбросить все условности и прямо сказать, чего я хочу! Я хотел бы, чтобы вы относились ко мне как… гм… как к старшему брату.