Незнакомец внимательно разглядывал девушку, грациозно раскачивавшуюся на качелях, восхищаясь тем, как солнечный закат окрашивает ее прекрасную кожу в нежные оттенки, заставляющие вспомнить о радужно переливающихся мыльных пузырях.
— Что за нелепый вопрос! — с достоинством сказала девушка. — Я кормлю их сухарями. — Она вернулась к своему занятию, методически бросая крошки так, чтобы не пропустить ни одну утку. — Я ведь не нарушаю закон?
Мужчина вышел из тени. Теперь Франческа заметила, что он хромает. «Интересно, сколько он прошел?» — подумала она. Мужчина выглядел в высшей степени бодро, как будто только что материализовался из воды.
— Насколько я знаю, нет. Кстати сказать, в трудные времена многие как раз кормятся утками.
Франческа закрыла коробку с сухарями и улыбнулась. Ясно, что упоминание о «трудных временах» относится именно к ней.
— Я предпочитаю арахисовое масло.
— Какая у вас прекрасная улыбка! Вы ведь не часто улыбаетесь?
Что за странный человек! Пожалуй, он не из тех типов, остерегаться которых всегда советовали воспитательницы в приюте. Кстати, она теперь и не связана приютскими правилами поведения. Если Франческа хочет, она вполне может поговорить с незнакомцем. А она этого хочет.
— Откуда вы знаете?
— Да вот знаю. Я преподаватель в женском колледже, часто встречаюсь с молодежью и научился читать по лицам. Кроме того, это вообще мое хобби. Мне нравится угадывать, кто что собой представляет.
— Забавно! Казалось бы, это невозможно, а ведь как-то получается. — Франческа пристально посмотрела на незнакомца. — А меня вы угадали?
Джейсон Сэвилл улыбнулся:
— Вы — дриада, которая убежала от сатиров и навсегда поселилась у озера.
Франческа смотрела на него во все глаза. Это просто невероятно! Ведь он попал в точку.
— Я также думаю, что у вас немало причин для беспокойства. И в первую очередь потому, что карман ваш пуст, не так ли?
Франческа вздернула подбородок:
— А вот и нет. — Конечно, нет. У нее еще остался доллар и восемьдесят два цента монетками с буквой «V». Правда, еще только суббота. Нужно продержаться до понедельника, когда миссис Джефферс обещала дать небольшой аванс. — С чего вы это взяли?
— Я наблюдал за вами через окно, когда вы покупали провизию в магазине Финни, — спокойно сказал Джейсон Сэвилл. — Я видел, что вы мучительно решали, как разделить оставшиеся монетки с буквой «V».
Франческа вскинула брови:
— А зачем вы следили за мной?
— Совсем не по той причине, о которой вы подумали. Я сейчас иду к своему другу-скульптору, у него в этом районе мастерская на чердаке. Я зашел в магазин Финни купить немного сыра и увидел, как вы пересчитываете вашу драгоценную мелочь. Вот оно! — сказал я себе. Два человека, две проблемы — и одно решение. Все, что нужно сделать Джейсону Сэвиллу — свести этих двоих вместе, и обе проблемы будут решены.
Франческа понимала, что должна уйти. Но с тех пор, как она покинула Пенбакл, судьба была к ней благосклонна — так зачем же с ней спорить?
— Либо вы сошли с ума, либо не могу понять почему, но вы разбудили мое любопытство. Неужели вы тоже на мели? — Может быть, подумала Франческа, поделиться с ним частью своих скудных запасов — так же, как с утками?
Сэвилл улыбнулся:
— Сейчас нет. Нет, речь идет не обо мне. Я имею в виду своего друга Питера Рэмси. Вы можете решить его проблему. Видите ли, ему заказали одну важную скульптуру, а он не может найти для нее модели. Я знаю, что ищет Питер, и думаю, что вы ему идеально подходите. Он хорошо вам заплатит.
Франческа не верила своим ушам. Может, заткнуть уши и убежать? Однако стоит ли сопротивляться Фортуне, которая уже привела ее в уютную комнату в пансионе доброй леди, да еще с небольшим заработком в придачу? Наверное, лучше выслушать любопытное предложение необычного человека.
— Сколько же? — невозмутимо спросила Франческа.
— Четыре пятьдесят в час. Хотя кое-что вам может не понравиться. Вы должны позировать обнаженной.
Франческа скривила губы:
— Я теперь понимаю, что вам нужно, мистер. Хоть я и молода, но не дура. Если вы думаете…
— А сколько вам лет? — Сэвилл вел себя так, как будто не расслышал ее слов. Франческа была этому рада. Предложение ее заинтриговало, к тому же в действительности она не верила, что за ним скрывается что-то непристойное. — Впрочем, это не имеет значения. У вас нет возраста, дитя. Вы вечны. Питер будет очень рад. — Он подал руку, и Франческа, удивляясь самой себе, встала на ноги. — Пойдемте! Пойдемте со мной к Питеру. Он радуется красоте как ребенок. А ваша красота приведет его в неописуемый восторг. Бедняга уже отчаялся найти натурщицу.