Франческа ушла.
В ту ночь она нарушила правило, запрещавшее принимать душ после десяти вечера. Девочка долго стояла под струей воды, желая смыть со своего тела приставшую к нему грязь. Потом она упаковала свои скудные пожитки и навсегда оставила сиротский приют.
Сквозь темную весеннюю ночь Франческа ступила в большой мир, лежавший за пределами Пенбакла.
У беглеца из сиротского приюта есть одно преимущество: ты никому особенно не нужен и поэтому никто всерьез не станет тебя искать. Выудив двадцатицентовую монету из кармана своего поношенного дождевика, Франческа вскочила в трамвай. Проезжая по Пьедмонт-Роуд, она внимательно всматривалась в проносящиеся мимо строения, стараясь разглядеть в темноте уютные старые дома. Кто-то говорил ей, что в этом районе можно за очень небольшие деньги снять маленькую комнату.
— Пусть лучше она будет очень маленькой, — пробормотала она, думая о своих скудных ресурсах.
За два года изнурительного труда в прачечной Пенбакла Франческа накопила тридцать два доллара плюс на пять долларов монеток с буквой «V», которые в общем-то не собиралась тратить. Даже если она сумеет найти дешевую комнату, этих денег надолго не хватит.
Франческа откинулась на сиденье и стала думать о том, что ей теперь делать. Школа! Ей необходимо закончить школу, обычную городскую школу. Проблема заключалась в том, что она не знала, как туда попасть. И потом, помимо всего прочего, нужно найти способ зарабатывать деньги, и зарабатывать по вечерам…
Обстоятельства были слишком сложными, чтобы рассматривать их все вместе. Франческа решила сосредоточиться на одной проблеме: на жилье.
— Стоп! — Франческа потянула за шнур. Перед опрятным трехэтажным домом она заметила надпись: «Сдаются комнаты».
Выйдя из трамвая, она увидела симпатичный садик перед домом. Франческа любила цветы. Она подошла к входу и, прежде чем позвонить в дверь, взглянула на свое отражение в стекле.
С виду ей можно дать восемнадцать лет, — так, во всяком случае, решила Франческа. Не зря же она, сидя в трамвае, потратила целый час, накладывая косметику. Впрочем, бояться разоблачения не приходилось: Атланта считалась местом паломничества молоденьких красоток, стекающихся сюда со всей Америки в поисках молодых отпрысков из богатых семей.
— Да? — Дверь открыла женщина в изящном ситцевом платье. Опытным взглядом она сразу окинула Франческу с головы до ног.
— Я… я ищу комнату. — Франческа засунула руки в карманы, чтобы женщина не заметила, что они дрожат. — На… может быть, на неделю. Очень маленькую комнату, — добавила она.
Первым побуждением Клаудии Джефферс было отказать Франческе, сказав, что свободных комнат нет. Но почему-то она не стала этого делать. Что-то ее остановило — может быть, храбро вздернутые плечи или испуганный взгляд, который хозяйка пансиона уже сотни раз видела в глазах девушек, приехавших попытать счастья в большом городе.
Когда-то Клаудия Джефферс сама была одной из них… Пусть даже в поведении этой девушки есть что-то неестественное, она не может отослать ее прочь.
— Есть комната за пятнадцать долларов в неделю. Плата за две недели вперед. Вы сами убираетесь. Не курить, не приводить мужчин и никакого радио после десяти. Поднимайтесь, я вам ее покажу, — уже более мягким тоном сказала домовладелица, когда Франческа с благодарностью отдала ей деньги. — Хотя у вас будет и самая маленькая комната в доме, из нее открывается прекрасный вид.
Франческа сделала глубокий вдох и последовала за женщиной.
В маленькой комнате стояла простая мебель, окно смотрело на восхитительное озеро Пьедмонт-парка. Вид действительно был прекрасным. Франческа тихо вздохнула. Замечательно! Здесь есть красота, без которой она не может существовать.
— Можно, я буду здесь готовить? — Девочка с мольбой посмотрела на хозяйку. — Я буду очень тщательно убирать.
От миссис Джефферс не ускользнул тот факт, что, заплатив за квартиру, ее новая постоялица почти опустошила свой жалкий кошелек. И снова хозяйка пансиона отошла от своих привычек. За те сорок лет, что миссис Джефферс принимала постояльцев, она никогда не позволяла собственным чувствам мешать собственным же деловым интересам.
— Пожалуй, на этот раз я нарушу свои правила… Сделаем вот как: я буду вас кормить один раз в день и платить десять долларов в неделю, если вы будете убираться внизу и, когда все спят, ночью присматривать за кухней. — Миссис Джефферс похлопала себя по ноге. — Колени меня уже подводят.
— Большое спасибо! — Франческа решила, что произошло чудо. Миссис Джефферс — необычайно добрая женщина, а получить работу — это просто подарок судьбы. — Я начну прямо сейчас. Нет, чуть позже. Мне надо сначала найти магазин.
Банка арахисового масла. Сухари. Если миссис Джефферс еще будет ее кормить раз в день, то все в порядке. А потом она сможет найти способ заработать еще несколько долларов. Это тоже должна быть нелегальная работа — как и здесь, — потому что по молодости ей не дадут официального разрешения. Франческа внезапно подумала о том, что работа у миссис Джефферс может помешать занятиям в школе.
— Миссис Джефферс, — упавшим голосом произнесла она, — я как-то сразу не подумала… Я вынуждена отказаться от вашего предложения. Каждый день до трех меня не будет.
— О Господи! Вы приехали в город пять минут назад и уже нашли себе место?
— Нет — за исключением того, что вы так любезно мне предложили. Речь идет о школе. Мне немного стыдно вам об этом говорить, но одна из причин, по которым я приехала в Атланту, в том, что я хочу учиться в такой школе, где никто не будет смеяться надо мной. Когда восемнадцатилетняя ходит в девятый класс… — Франческа скрестила пальцы за спиной. Ей очень не хотелось обманывать эту славную женщину, но тут уж ничего не поделаешь. Какой бы доброй ни была хозяйка пансиона, но она не захочет брать на себя ответственность за четырнадцатилетнюю девочку, бежавшую из приюта.
На лице миссис Джефферс было написано сочувствие. Она сама не смогла окончить школу и всегда втайне надеялась когда-нибудь получить диплом.
— Благослови вас Господь, вы умная девушка, раз хотите получить образование. Ничего тут стыдного нет. Хотя, мне кажется, с вашей внешностью вы вполне могли бы поехать в Голливуд и сниматься там в кино. В вас есть что-то от Ким Новак, только вы потоньше и больше похожи на леди. Ради Бога, получайте свой аттестат. Вы можете делать свою работу когда захотите. Только не отставайте в учебе. Это гораздо важнее, чем содержать кухню в безупречном порядке.
— Спасибо за то, что вы так хорошо меня понимаете. Но я вас не подведу. Я обещаю, что и в дни занятий буду делать все возможное, и буду работать по воскресеньям.
Все получилось как-то даже слишком легко. Франческу распирало от уверенности в себе, неприятные обстоятельства ухода из Пенбакла сразу отошли на второй план, оставшись лишь смутным воспоминанием.
Франческа почувствовала, что в ее мире вновь воцарился безмятежный порядок. Сибил и остальные мерзости остались в прошлом, о котором Франческа не собиралась вспоминать. Она разборчива в своих воспоминаниях и помнит только приятное.
— Вы кормите этих уток или бросаете в них камни?
Франческа медленно обернулась на неожиданно нарушивший тишину осенних сумерек голос. Голос принадлежал совершенно необычному человеку. Волосы его были даже светлее, чем у Франчески, а от его проницательного взгляда, казалось, ничто не могло ускользнуть.
Незнакомец внимательно разглядывал девушку, грациозно раскачивавшуюся на качелях, восхищаясь тем, как солнечный закат окрашивает ее прекрасную кожу в нежные оттенки, заставляющие вспомнить о радужно переливающихся мыльных пузырях.
— Что за нелепый вопрос! — с достоинством сказала девушка. — Я кормлю их сухарями. — Она вернулась к своему занятию, методически бросая крошки так, чтобы не пропустить ни одну утку. — Я ведь не нарушаю закон?
Мужчина вышел из тени. Теперь Франческа заметила, что он хромает. «Интересно, сколько он прошел?» — подумала она. Мужчина выглядел в высшей степени бодро, как будто только что материализовался из воды.