Я был тогда морским офицером… торгового флота, естественно! — В уголках его губ затаилась горькая ухмылка. — Но это было слишком унизительно для меня. Все меня раздражало. Я покинул службу и стал художником. Это занятие открыло мне двери в салоны высшего общества. Остальное ты знаешь.
Оливер глядел на меня горящим взглядом. Я смотрела на него, чувствуя в себе смесь любви и восхищения.
— Это замечательно! — воскликнула я. — Долгие годы ты шел к своей цели с несокрушимой храбростью и целеустремленностью. И — дошел.
Я подумала, что такая история с ее секретами, интригами, уловками могла быть прожита только очень сильным и целеустремленным человеком.
И я вспомнила проявления гордости и достоинства, которые были так свойственны Оливеру-авантюристу!.. Его презрение к богачу Хьютону, его бешенство во время моего краткосрочного романа с принцем Каджиаром, сказочный рубин, выброшенный в море, словно окурок. Это возвращение в прошлое разбудило в моем сознании вспышку любви, граничащую с ревностью.
— А до встречи со мной пробовал ли ты добиться поставленной цели с другой женщиной?
— Невозможно ограничиться одной попыткой, — сказал Оливер. — Моему луку требовалась не одна тетива. Это было непросто. И когда я чудом нашел тебя, я больше не сомневался в успехе.
— Так всего лишь для этого я вошла в твою жизнь? — у меня от боли сжалось сердце.
На несколько секунд Оливер задумался.
— Я не смог бы уловить разницу между тем, чем ты являешься для меня, и тем, чего я хочу от жизни.
Словно ужаленная, я воскликнула:
— Но если бы лорд Давентри женился на другой женщине? Ведь все твои планы тогда рухнули бы…
— Почему? — улыбнулся Оливер. — Просто тогда я совсем недорого дал бы за добропорядочность леди Давентри.
Цинизм этой фразы потряс меня. Да, он знал себе цену. Я и сама недорого дала бы за моральную стойкость предполагаемой леди Давентри.
Я все еще размышляла об услышанном, когда он добавил:
— Или… я недорого дал бы за ее жизнь.
Голос Оливера не оставлял никакого сомнения в реальности его угрозы. Тень улыбки пробежала по моим губам.
Оливер взял сигарету из своего портсигара, закурил ее и выпустил сквозь тонкие губы струю дыма. Я балансировала на грани реальности и воображения. Все смешалось в моей голове.
— Подумать только, ведь ты — внебрачный сын Седрика. А я-то считала, что ты убил его!
— Ну, я его все-таки… убил…
— Как?.. — с трудом выдавила я.
— Рассказав ему правду во время нашей последней партии в шахматы.
— Зачем ты сделал это?
— Мне показалось, что это могло бы доставить ему удовольствие, — ответил Оливер с двусмысленной улыбкой. — Я знал, что он страдает болезнью сердца. И вот радость убила его, — улыбка на его лице сменилась грустным оскалом.
Оливер искоса взглянул на меня. Я выдержала его взгляд с невинным лицом. Если он и подтолкнул слегка колесо фортуны, то сделал это из благих намерений. И мне не следовало быть недовольной. Кстати, лорд Седрик не имел ничего против того, чтобы доверить заботу о продолжении рода любому скандинавскому моряку или английскому метрдотелю. Тот факт, что Сеймур был не сыном, а внуком, должно быть, наполнил радостью каменное сердце старика, который не мог не испытывать хотя бы изредка угрызений совести. Я мысленно увидела, как он склоняется над колыбелью Сеймура, с волнением думая о своем потерянном сыне.
— Почему, — спросила я, чувствуя, что мой вопрос довольно опасен, — почему ты не рассказал мне обо всем с самого начала этой авантюры?
— Сумасшедшая, — ответил Оливер. — Мне нужна была абсолютная тайна. Ты и так знала много лишнего.
Я вздрогнула, как будто увидела под ногами глубокую бурную речку, несущую черные воды.
— Что бы ты сделал со мной, если бы затея не удалась? — спросила я тихо.
— Зачем спрашиваешь о том, что не произошло?
Действительно, зачем? Это никогда не кончится. Тем не менее я задала ему еще один вопрос:
— Почему ты не хочешь жениться на мне, Оливер?
— Потому что я предпочитаю, — засмеялся Оливер, — быть любовником леди Давентри, а не супругом миссис Дивер. Но мы все равно проведем наш медовый месяц на Бораборе. Я был бы рад познакомиться с этим островом.