Джаррет вышел на леса и появился в круге света. Шляпа отбрасывала тень на его лицо, но дрожащая на подбородке жилка была хорошо видна.
Том узнал его мгновенно.
— Это ты! Чего ты хочешь?
— Я думаю, это и так ясно.
— Мы не в розыске. Проклятие, ведь ребята вокруг говорили, что ты с этим покончил. Говорят, ты теперь не можешь метко стрелять.
Джаррет выстрелил. Не причинив никому вреда, пуля попала в огонь, подняв в воздух сноп искр.
— Иногда не могу, — сказал он философски и выстрелил снова, на этот раз в грудь Тома Брайтона. — А иногда могу. — Он убрал пистолет, увидев, как тело Тома неуклюже растянулось на снегу. — Правда, так попасть нетрудно.
Встав на колени рядом с Ренни, Джаррет приподнял ее голову и откинул копну вьющихся каштановых с медно-красным отливом волос. Лицо Ренни было мертвенно-бледным, глаза закрыты.
— Ренни, — мягко позвал он. — Ренни, это я… мистер Салливан.
Она медленно открыла глаза. Под ресницами лежали тени.
— Джаррет, — удивленно прошептала Ренни. Салливан слабо улыбнулся, глаза его смотрели невесело.
— Да, — сказал он, — Джаррет. — Он взял ее за подбородок. — Ренни, я хочу забрать вас отсюда. Мы не сможем добраться в Эхо-Фолз до утра, но нужно поскорее уйти отсюда. Звери найдут тела… Вы меня понимаете?
Ренни коротко кивнула.
— Как скажете.
Он не стал спрашивать, как она себя чувствует и не пострадала АИ она. Джаррет просто занял ее работой. Ренни беспрекословно подчинялась, передвигаясь с механической аккуратностью детской игрушки. Джаррет ни на чем не настаивал, просто предлагал. Уже через пятнадцать минут они двигались вдоль хребта в сторону Эхо-Фолз.
Они ехали почти час, когда Джаррет решил остановиться. Лошадь Джаррета начала уставать, двигаясь по неровной местности с двойным грузом. Не было смысла изнурять ее еще одним подъемом. Джаррет первым соскочил на землю, поддержав Ренни, когда она сползла вниз с седла. Девушка прислонилась к нему, не в силах удержаться на ногах. Джаррет взял ее на руки, отнес к скале, отгреб в сторону снег и усадил Ренни на землю. Потом вернулся, принес одеяла, подстелил их под нее и стал разбивать лагерь.
Вбив колья в мерзлую землю, Джаррет установил маленькую армейскую палатку, затем расстелил внутри клеенки и одеяла. Когда он вернулся за Ренни, ее на месте не оказалось.
Сердце Джаррета ушло в пятки. Он тихо позвал ее. Ответа не последовало, и он позвал громче.
— Я здесь, — сказала Ренни, входя в дрожащий круг света. В руках она держала охапку хвороста. — Вы хотели разжечь огонь.
— Хорошо, я это возьму, — вздохнув, сказал Джаррет. Не было смысла ругать ее. Ренни просто старалась быть полезной. — Идите в палатку. Можете взять с собой фонарь. Чтобы разжечь огонь, мне хватит света.
Она застыла в нерешительности.
— Вы будете здесь?
— Я никуда не ухожу, — сказал он.
— Хорошо, — наконец сказала Ренни, взяла фонарь и нырнула в палатку.
Разожженный костер был предназначен скорее не для тепла, а для того, чтобы отпугивать зверей. Джаррет подождал, пока огонь разгорится посильнее, потом отошел к лошадям. Работая, он время от времени посматривал в сторону палатки. Силуэт Ренни ясно вырисовывался на ее стене.
Ренни сняла пальто и платье, освободила волосы от булавок. Тень прекрасно прорисовывала все изгибы ее тела. Джаррет мог различить линии плеч и рук, наклон ее грудей, изгиб талии. Он смотрел, как она судорожными движениями перебирала вещи в своем саквояже, успокоившись только тогда, когда поиски увенчались успехом. Ренни наклонилась вперед, к выходу из палатки, и на мгновение снаружи показалась ее рука, зачерпнула горсть снега и снова скрылась. Держа в одной руке мочалку, а в другой снег, Ренни стала яростно тереть себя. Джаррет отвернулся.
Когда он закончил свои дела, Ренни тоже управилась со своими. Через полог палатки он передал ей еще кое-что из ее личных вещей. Когда она надела фланелевую ночную рубашку, Джаррет уже устраивал себе постель у огня.
— Джаррет! — позвала Ренни, В голосе ее звучало беспокойство.
— Я здесь, — ответил он.
— Что вы делаете?
— Собираюсь ложиться спать.
— Снаружи?
Он улегся на одеяла и повернулся лицом к огню.
— Таков мой план.
— Тогда я тоже лягу снаружи. Он сел и выпрямился.
— Оставайтесь там, где находитесь, Ренни. Снаружи слишком холодно. Вам будет удобнее в палатке, Ренни высунула голову наружу.
— И вам тоже.
— Мне очень хорошо.
Она покачала головой, повернулась и начала собирать свои одеяла. Ренни остановилась только тогда, когда полог палатки отодвинулся и Джаррет начал забрасывать свои вещи внутрь.
— Вы все же передумали, — сказала она, когда он, опустившись на корточки, появился у входа.
— У меня не было выбора. — Джаррет пробрался внутрь, и Ренни поспешно освободила ему место. — Вы уверены, что этого хотите?
Отведя в сторону взгляд, она разглаживала под собой одеяла. Волосы свесились через плечо, закрывая половину лица.
— Я не хочу оставаться одна, — прошептала Ренни. — Я боюсь.
От этого признания у Джаррета внутри все сжалось. Своенравная, гордая Мэри Рини Деннехи признается в том, что боится! Такого он никогда не ожидал от нее услышать.
— Все в порядке, — спокойно сказал он. — Ложитесь, я вас укрою.
Ренни тихо засмеялась.
— Вы говорите совсем как Джей Мак.
Она с готовностью вытянулась на одеялах.
— Я не ваш отец, Ренни.
— Я знаю. — Пока Джаррет ее укрывал, она застегнула на ночной рубашке верхнюю пуговицу. — Я не имела в виду, что…
— Я знаю, что вы имели в виду, — сердито сказал Джаррет, Он погасил фонарь и выставил его наружу, закрыл и завязал полог, а затем занялся устройством своей постели. Между собой они положили тяжелое меховое пальто Ренни и овчинный полушубок Джаррета.
Они лежали, повернувшись лицом друг к другу, не двигаясь и едва дыша. Оба испытывали скованность и неловкость, но не представляли, как от этого избавиться. Джаррет никогда не прикоснулся бы к Ренни без ее разрешения, а Ренни не знала, как попросить, чтобы он ее успокоил.
— Как вы меня нашли? — наконец спросила она.
— Джолин сказала мне, что вы уехали. — Его хриплый шепот успокаивал, снимал напряженность, установившуюся между ними. — Мне пришлось последовать за вами.
— Я не предполагала ничего такого, — сказала она. — Никогда бы не подумала, что вы поедете следом.
— Я знаю.
Она вздрогнула и совершенно безотчетно придвинулась к нему. Их колени соприкоснулись. Оробев, Ренни стала отодвигаться.
— Нет, — сказал он. — Все в порядке. Можете остаться там, где лежите. Вас бьет дрожь.
Согретая его тоном и его близостью, Ренни постепенно расслабилась. Слезы медленно потекли из ее глаз.
— Я иногда поступаю глупо. — Она говорила очень тихо, едва шевеля губами. — Но я не дура, мистер Салливан.
Она не могла его видеть, и Джаррет улыбнулся.
— Раньше вы называли меня по имени, — сказал он. — И я никогда не считал вас дурой.
Она недоверчиво покачала головой.
— Это вы из вежливости так говорите.
— Я не особенно вежлив, Ренни, и вы должны это знать. Так что я не собираюсь щадить ваши чувства. Сегодня вы действительно вели себя безрассудно, но это не значит, что вы вообще дура.
Частично он винил в случившемся и себя — за то, что недооценил всю глубину ее отчаяния. Если бы он это понял сразу, то смог бы предугадать ее дальнейшие действия. Эксперимент с Томом Брайтоном и Кларенсом Вестри можно было бы предотвратить.
— Теперь я знаю, что для вас значат поиски отца, раз вы готовы всем рисковать. Мне следовало понять это раньше.
На какой-то момент у нее появилась надежда.
— Значит, вы мне поможете?
— Я этого не говорил, — ответил Джаррет. — Мы обсудим это позже, — добавил он, почувствовав ее разочарование. — Сейчас вам нужно спать. Вам тепло?