Лариса захлопала в ладоши:
– Отлично, кто следующий?
Неожиданно для меня руку подняла женщина, с головы до ног укутанная во все черное. Нижнюю часть лица незнакомки прикрывала чадра, темный платок опускался до бровей.
– Я Фатима, – приятным, теплым голосом произнесла она, – нигде не работаю, веду домашнее хозяйство, мы вместе с дочерью Зариной хотим посетить бывшую мечеть, а теперь музей, который расположен на Пхасо. С удовольствием примем участие в прогулках и походах по магазинам. А вот купаться будем отдельно от всех, не подумайте, что проявляем к вам неуважение, нам так приказывает муж и отец. Правда, Зарина?
Вторая женщина, тоже замотанная в черное, согласно кивнула.
– Зарине еще и разговаривать нельзя? – съязвила Катя.
– Дочка простудилась, – пояснила Фатима, – как раз перед полетом ледяной воды хлебнула и осипла. Голос к ней через пару дней вернется, тогда и поболтаете.
Зарина вновь закивала, потом аккуратно поправила хиджаб. Я обратила внимание, что у нее некрасивая, широкая ладонь с короткими пальцами. Наверное, Зарине не нравились ее руки, и она решила их приукрасить при помощи гелевых ногтей, хищно загибающихся вниз. А кое-кто убежден, что чадра и национальная одежда лишают женщину индивидуальности, ограничивают ее свободу! Судя по рукам, у Зарины совсем не модельная фигура, у нее явно не полутораметровые ноги, растущие от подмышек. Но темный наряд, скрывая недостатки фигуры, позволяет фантазировать; впрочем, лицо тоже укрыто, видны лишь глаза, не отличающиеся особой выразительностью. Ну и как поступит, имея такую фигуру, среднестатистическая крепко сбитая, невысокая двадцатилетняя россиянка? Она наденет мини-юбку, короткий топик, попытается подобным образом продемонстрировать свои данные в выгодном свете, накрасит веки, приклеет ресницы и… добьется противоположного результата. Крохотная юбчонка сделает ноги визуально толще, а тонна косметики на личике состарит его. Зарина же прикрыта с головы до пят, и потенциальный жених может принять ее за красавицу.
– А вот я готов спокойно обнажаться на пляже, – засмеялся мужчина лет сорока, – меня зовут Геннадий Сорокин, я владею небольшим антикварным магазином и коллекционирую фигурки животных, хочу пополнить свое собрание интересными экземплярами из местных лавок. Обожаю пиво, говорят, его на Пхасо отлично варят.
Катя хихикнула.
– Вы из тех людей, кто считает, что жена должна хорошо готовить, у нее никогда не болит голова, а когда по телику демонстрируют футбол, она обязана превращаться в ящик пива. Супер. Ален Делон не пьет одеколон!
– Чего плохого я сказал? – занервничал Гена. – При чем тут Ален Делон?
– Следующие у нас Нина и Сережа Волькины, – быстро увела разговор от опасной темы Лариса.
– Вы забыли Кузю! – обиженно воскликнула Нина и продемонстрировала собачку породы чихуахуа. – Он наш сыночек.
Лариса сложила ладони домиком.
– Простите, простите. Нина бывший врач, теперь у нее свои магазины, она ушла в бизнес. Сергей занимается компьютерами.
Нина кивнула:
– Верно. Хотим набраться новых впечатлений. Верно, мусик?
Кузя тихо гавкнул, Сергей кивнул.
– Мы увлекаемся фотографией, – журчала Нина, – обзавелись профессиональной оптикой, делаем снимки. Верно, пусик?
Кузя тихо гавкнул, Сергей кивнул.
– Сами проявляем пленку, – чирикала Нина, – потом печатаем лучшие кадры, составляем альбомчик и зимними вечерами перелистываем его, вспоминаем путешествие. Верно, кусик?
Кузя гавкнул, Сергей молча кивнул и потянулся к йогурту.
Жена незамедлительно шлепнула его по руке:
– Дусик! Ты забыл о печени? В этом молочном продукте слишком много жира!
Сергей покорно кивнул, Кузя тихо гавкнул, Нина продолжила монолог:
– Совместные впечатления сближают. Когда у меня спрашивают, в чем секрет нашего более чем двадцатилетнего счастливого брака, я всегда отвечаю: «Мы никуда не ездим друг без друга, шагаем по жизни за руку».
– Двадцать лет вместе! – восхитилась Лариса. – Вы герои!
– Сейчас бы он уже на свободу вышел, – элегически заметила Катя, с аппетитом уминавшая не доставшийся Волькину йогурт.
– Что, деточка? – не поняла Лариса.
Катя взяла из хлебницы большой ломоть багета и начала намазывать его клубничным джемом.
– За убийство жены дают меньше двадцатки, – пояснила она, – главное, не затягивать совместное проживание, придушить любимую скорехонько после медового месяца, тогда есть шанс стать свободным человеком в середине жизни. А то некоторые от семейного счастья немеют и даже кефирчику без разрешения не хлебнут.