- Золото с брюликами - дорогая забава, - покачал головой Гена, - вы бы не брали в поездку эксклюзивные украшения, еще сопрут.
- Господи! - закатила глаза Светлана. - Ну кому может приглянуться такая ерунда? Скорей уж вор влезет в лавку с ювелиркой.
- Очень вы безответственная, - не успокаивался Сорокин, - вот Нина поступила правильно, вдела в мочки пластмассовую лабуду, такую не жаль!
Хозяйка Кузи побагровела.
- Ну мужики! У меня настоящий перламутр с платиновыми вставками!
- Подделка из хрени! - уперся Геннадий. - Меня не обмануть.
- Нет! - взвизгнула Нина. - Я отдала за них пять тысяч евро.
- Отдать можно любую сумму, вопрос, что за нее получишь, - философски заметил Юрий.
Нина пнула Сергея.
- Немедленно подтверди, что мы приобрели подвески в Париже, у Картье!
Кузя гавкнул, муж кивнул.
- На что спорим, вас надули! - торжествующе заявил Геннадий. - Эти сережки стоят меньше ста баксов. Я знаю в Москве парочку умельцев, студентов Строгановки, они за медные копейки отличную реплику любого ювелирного изделия изготовят, такую шапку Мономаха сотворят, что от настоящей не отличить. Ставлю тысячу евро - ваш перламутр с платиной на самом деле барахло.
Нина топнула ногой:
- Спорим на штуку! Кстати, она у тебя есть?
- Не надо, - ожил Сергей. - Это глупо.
Нина уперла руки в боки.
- Лучше молчи! Другой мужик уже набил бы морду тому, кто его жену обидел. Почему «не надо»? Он первый захотел, вот пусть и заплатит за хамство. Обвинил меня прилюдно в ношении бижутерии! Да у нас Кузя ходит в ошейнике с фианитами! А я в пластике?!
- Не стоит, - тихо сказал Сергей.
Но жена лишь сильнее разгорелась.
- Заткнись. Ну, где твои бабки? - обратилась она к Сорокину. - Если думаешь, что хамство тебе сойдет с рук, то ошибаешься.
Геннадий вынул кошелек и продемонстрировал валюту, потом обернулся к Ларисе:
- Покажи хорошего ювелира! Только идем туда все вместе, мне нужны свидетели!
- Лучше прекрати, - влезла я в разговор. - Гена, извинись перед Ниной, и забудьте о споре. Фирма «Картье» никогда не обманывает покупателей, поверьте, я отлично знаю их магазин в Париже, общаюсь с его управляющим и могу заверить: если Волькина купила серьги там, они непременно оригинальные. Вы потеряете сейчас большую сумму.
- В ушах у нее джинса, - с упорством, которому могли бы позавидовать все ишаки Средней Азии, заявил Геннадий.
- Ты мне надоел! - гаркнула Нина. - Ну где тут оценщик?
Лариса указала рукой на магазин, в витрине которого теснились бархатные подушечки со сверкающими ожерельями.
- Лучше всего зайти к Ромалу, он ювелир в десятом поколении, его предок в тысяча пятьсот сорок третьем году...
- Избавь нас от местных сказок! Пошли! - взвилась Нина.
- Лучше мы отправимся погулять, - решительно произнес Юрий.
- Нет уж! - азартно воскликнула Света. - Я желаю поприсутствовать.
- А я нет, - возразил муж.
- Ну и не хоти себе на здоровье, - парировала супруга и поторопилась за Ниной.
Юра замер, Катя посмотрела на него снизу вверх.
- Что на своей груди пригрел, то всю жизнь шипеть будет, - сочувственно произнесла девочка.
Юрий сжал зубы, но никак не отреагировал на подростковую грубость, резко повернулся и пошел к ювелирной лавке.
Пока оценщик внимательно осматривал серьги, мы все не отрывая глаз следили за ним. В конце концов Ромал отложил лупу, какую-то лопаточку и торжественно произнес по-французски:
- Увы, мадам, это эрзац. Не подлинный Картье, а хорошо выполненная подделка.
По мере того как Лариса переводила речь ювелира на русский, круглые щеки Нины вытягивались.
- Супер, - обрадовался Сорокин, - гоните бабло, мадам!
Нина вытянула руку с большим перстнем на указательном пальце.
- А этот изумруд?
Ромал воткнул в глаз монокль с увеличительным стеклом.
- Отлично обработанное стекло.
- Тоже у Картье брали? - съехидничал Гена. - Ты, однако, настоящая обманщица! Знала, что носишь ерунду, и поперлась к ювелиру. Молодца, так и надо, никогда не сознавайся! А теперь гони бабульки.
- У нас карточка, - просипела Нина.
- Опаньки! - шлепнул себя по бедрам Гена. - Значитца, я должон еврики демонстрировать, а ты, блин, фигу в сумочке прячешь? Надеешься мне не заплатить? Не прокатит!
- Верну деньги в гостинице, - отрубила Нина.
- Эй, ребята, вы свидетели, - заголосил Сорокин.
- Наверное, очень обидно носить подделки, - с фальшивым сочувствием вздохнула Лариса, - унизительно! Я бы не смогла.
Нина тряхнула головой, аккуратно заколотый пучок волос превратился в лохматые пряди.
- Меня обманули! Я подам на Картье в суд и выиграю дело, а вот ты, эмигрантка хренова, таскаешь на плече фальшивую сумку от «Шанель»!
Лариса попятилась к окну, Нина наступала на экскурсовода.
- У Дарьи подлинный ридикюль, - гремела она, - сразу видно, отдала баба за кусок кожи на цепочке офигенное бабло. А ты приобрела пиратский вариант, выглядит похоже, но не на мой наметанный глаз! Обе сумки бежевые, обе с логотипом, да строчки разные и кожа отличается. Будешь еще выступать? Че, у мужа-пхасца деньжонок маловато?
Лариса прикусила губу, я прикрыла рукой свою любимую сумочку. Да, грешна, приобрела в Париже ридикюль за нереальные деньги. Не смогла устоять, влюбилась в сумку, и что самое интересное, заметила, что у Ларисы точь-в-точь такой же аксессуар. Еще подумала: наверное, экскурсовод хорошо обеспечена, раз позволяет себе культовые сумки. Мне ее «Шанель» не показалась поддельной.
- А я и не скрываю, что ношу копию, - неожиданно призналась Лариса, - где взять кучу евро на удовлетворение всех желаний? В отличие от некоторых я не выжимаю из мужа все соки.
Стоявший позади меня Сергей неожиданно закашлялся, Нина переключила внимание на мужа.
- Прекрати жевать омерзительную анисовую жвачку, у тебя от нее коклюш начинается! Выпей воды! Немедленно!
Кузя залаял, Сергей молча повернулся к двери.
- Эй, ты куда? - остановила супруга Нина.
- Пить, - коротко ответил он и снова поперхнулся.
- Мелочь у меня, - напомнила Нина, - сейчас дам на газировку.
- Не надо. В автобусе есть. В пакете, - отрывисто возразил супруг.
- С ума сошел? - возмутилась Нина. - Я прихватила для Кузи из гостиничного бара оригинальную французскую минералку без пузырей. Купи себе местное пойло и наливайся им по ноздри.
Глава 8
После весьма неприятного разговора в ювелирной лавке члены нашей группы гурьбой вывалились на улицу и разделились. Злая до бешенства Нина подхватила Кузю и ринулась вверх по кривой улочке. За ней, опустив голову, засеменил Сергей. Юрий и Светлана отправились в сторону продуктовых рядов, Наташа и Катя увязались с ними, а я банным листом прилипла к Геннадию, нагло сказав:
- Ты один, и я без спутника, давай гулять вместе.
- Хотел пошляться по местным антикварным лавчонкам, - заюлил Гена, - там грязно, душно, нет кондиционеров.
- Замечательно, - кивнула я.
- У пхасцев бывает проказа, - попытался напугать меня Сорокин.
Очевидно, мой побег из кино все же задел его самолюбие.
- Ерунда, - бесшабашно сказала я, - у проказы двадцатипятилетний инкубационный период. Если я заражусь, то первые признаки проявятся аж в две тысячи фиг знает каком году!
- Ну пошли, - без энтузиазма согласился Сорокин, и мы потащились по магазинам.
Спустя час я устала, захотела есть и пить, но Гена бодро шагал от одной торговой точки к другой, отыскивая «антиквариат». Я боялась упустить хоть слово из его разговоров с продавцами, поэтому не рисковала даже отлучиться к палатке с мороженым. Несколько раз Сорокин с фальшивой заботой восклицал:
- Дашенька, ты побледнела, посиди в кофейне, я к тебе присоединюсь через десять минут.
Но у меня его вежливые предложения вызывали подозрения, я быстро отвечала:
- Я всегда серого цвета, никогда не краснею и не загораю, сейчас великолепно себя чувствую, бодра и полна сил.