— Оторваться? — повторила она как попугай. Джереми положил руку ей на плечо.
— Расслабиться, — пояснил он.
— Я знаю, — стараясь не обращать внимания на чувства, которые пробудили в ее теле его прикосновения, сказала Изабелла. — Я просто удивилась, что тебе знакомо это слово.
— Напрасно. Сладкая моя, я знаю, как расслабиться и получить удовольствие.
От этих слов она вся вспыхнула. Как же легко в него влюбиться и потерять голову! Сейчас он говорил совсем не так, как тот высокомерный мужчина, возникший сегодня утром в ее офисе и заявивший, что его желания должны всегда стоять для нее на первом месте. По крайней мере до тех пор, пока она его любовница.
Изабелла потрогала колье. Он купил ее также, как эту драгоценность и платье. Как эту мощную машину. Еще одна игрушка...
— Да, думаю, что знаешь.
— Не знаю почему, но мне кажется, что меня обвинили в сексуальном домогательстве. Белла, ты чересчур зациклена на сексе. — Его палец скользнул под бретельку ее платья, и это прикосновение опалило ей кожу.
— А разве женщину зовут в любовницы по другой причине?
— А разве любовницей соглашаются стать по другой причине? — в тон ей спросил Джереми и добавил: — Я не женщина и поэтому не знаю. Наверное, у каждой женщины свои причины.
— А тогда чего хотят мужчины от своей любовницы? Например, ты?
— Мой отец всегда казался счастливым, когда у него появлялась любовница. Он не был счастлив с моей матерью. Я хочу быть счастливым. Такой ответ достаточно правдоподобен?
— Да.
Пальцы Джереми прочертили окружность, параллельную колье.
Пульс Изабеллы подскочил, дыхание участилось. В эту минуту она забыла о неудачном вечере и о том, что она всего-навсего временная любовница. Только сидящий рядом мужчина имел значение.
Джереми будил в ней незнакомые чувства. Он дарил надежду на будущее, которое с некоторых пор стало туманным. А ведь в детстве она была маленькой принцессой, и будущее представлялось ей раскрашенным в яркие, радужные тона. Но прошло несколько лет, и цвета поблекли.
Ей следует об этом помнить и не тешить себя напрасными надеждами на счастливое будущее. Тем более рядом с таким мужчиной, как Джереми, строго сказала себе Изабелла. От воспоминания о встрече с Люсиндой у нее по телу снова побежали мурашки.
— Милая, разве ты не знаешь, что много думать вредно? Это только добавляет морщин.
— Я знаю, но не думать не получается.
— Неправда.
Он коснулся ее губ поцелуем легким, как крылья бабочки.
Изабелла с благодарностью приняла его поцелуй. Может, будущее не так уж и мрачно, как она себе его нарисовала.
Почувствовав, как Изабелла доверчиво прижалась к нему, Джереми забыл о своем первоначальном намерении утешить ее. И с чего это он решил, что остановиться на общественном пляже будет такой уж хорошей идеей?
Ему потребовалась вся сила воли, чтобы заставить свое напрягшееся тело расслабиться и не торопить события.
Зазвонил телефон. Джереми неохотно отодвинулся от Беллы и вытащил его из кармана. Звонил Кел.
— Извини меня.
Она кивнула и открыла дверцу, собираясь выйти. Его ладонь легла ей на локоть.
— Останься.
Белла заколебалась, но Джереми не выпускал ее руки. Вздохнув, она кивнула.
— Кел, дружище, ты же знаешь, что я занят.
— Я должен убедиться, что ты владеешь всей информацией.
— Касающейся?
— Изабеллы.
Джереми невольно посмотрел на нее. Изабелла сидела, откинув голову назад и закрыв глаза. Ее пальцы негромко отбивали ритм звучавшей мелодии. Его вдруг охватило нехорошее предчувствие.
— И? — поторопил он.
— Она охотница за деньгами. Люсинда вспомнила ее. Пусть дорогое платье и колье не сбивают тебя с толку — у нее за душой нет ни гроша. Да и отец ее кончил плохо.
Он вдруг почувствовал вину. Стоило им уйти, как его друзья распустили языки. А ведь Изабелла отказывалась надеть злополучное платье! Как видно, предчувствовала. Что же такого произошло между ней и Люсиндой в прошлом?
— Спасибо, буду иметь в виду.
— Ты собираешься встречаться с ней невзирая на то, что я сказал?
— Я собираюсь делать все, что мне будет угодно.
— Готовиться к собственным похоронам?
— Ты настоящий друг, Кел.
— Джереми. — В голосе Кела прозвучали извиняющиеся нотки. — Я просто не хочу, чтобы ты наступил на те же самые грабли, что и я.