Де Салабери жили в большом, нескладном с виду доме в Бопорте в нескольких милях от Квебека. Чем больше Жюли и Эдуард навещали их, тем острее чувствовали желание обзавестись собственным загородным домом, где были бы сад, простор и уединенность…
— Подождите до весны, сэр, — посоветовал Луи. — Вы еще не знаете, что такое канадская зима.
— И тогда вы поможете нам подыскать что-нибудь подходящее…
— Конечно, сэр. Я могу навести справки.
— Только чтобы это было не слишком далеко от Бопорта, — поспешила уточнить Жюли.
— Не волнуйтесь, дорогая Жюли. Я лично прослежу за этим, — со смехом заверила ее Катрин. — Да, и не забудьте, что Рождество вы справляете у нас.
Рождество. Первая годовщина их совместной жизни. Несмотря на то что Эдуард и Жюли по-прежнему наслаждались уединенным обществом друг друга, они поняли, что Рождество у де Салабери будет веселым и счастливым. Эдуард охотно возьмет несколько дней отпуска и отдохнет наконец от службы и казарм, где в последнее время ему пришлось столкнуться с новой трудностью — массовым пьянством солдат, которые с приближением зимы окончательно пристрастились к рому. Так они боролись с холодом, особенно когда шли в ночной караул. В результате пьяные часовые перестали быть редкостью. А с таким преступным положением дел надо было как-то бороться. Эдуард прекрасно знал о растущем недовольстве солдат, подкрепляющемся участившимися случаями дезертирства.
Эти преступления вошли в норму еще до его приезда, так что его предшественникам пришлось установить соответствующее наказание — девятьсот девяносто девять ударов плетью, а в некоторых случаях смертную казнь. За поимку дезертира государство назначило награду в восемь долларов, оно также взыскивало по восемь долларов с офицеров, в чьем полку было допущено правонарушение. Эдуард боролся с дезертирством крайне жестко и назначал максимальное наказание каждому, кто предпринимал попытку побега.
Катрин де Салабери, поглядывая за играющими детишками, будто светилась от счастья. Улучив подходящий момент, когда они с Жюли остались одни, Катрин прошептала:
— Пока нет Луи, я сообщу вам кое-что по секрету. Вы будете первая, кто узнает новость. У меня будет еще один малыш. В июне.
Жюли обняла подругу.
— Как это прекрасно! Я так рада за вас! Я тоже хотела бы иметь детишек, но только немного попозже. Наверное, это эгоистично с моей стороны, только мне хотелось бы, чтобы Эдуард еще хотя бы немного принадлежал только мне одной. Вы же знаете, как он обожает детей. Если он станет отцом, то на меня у него совсем не останется времени.
— Напрасно вы так думаете, Жюли. Став матерью его детей, вы станете для него еще дороже.
Когда рождественские праздники закончились, они неохотно расстались с друзьями, договорившись, что те будут гостями на приеме, который Жюли даст в канун Нового года.
Несмотря на сильный холод, солнце светило вовсю. Повозка, которой правил сам Эдуард, неслась по промерзлой дороге. Укутанная в меха, Жюли чувствовала себя прекрасно и, будучи в прекрасном расположении духа, спешила выложить последние новости Эдуарду.
— Мадам де Салабери поделилась со мной по секрету одной замечательной новостью, — начала она.
Эдуард, смотревший за дорогой, что-то пробормотал.
— В июне у нее родится еще один малыш.
— Вот неуемная! Неужто ей пяти не достаточно?!
— Разумеется, нет. И… я так рада за нее. Малыш, une petite bйbй!.. Мне уже сейчас нетерпится подержать его на ручках!
— А знаешь, Жюли, давай-ка предложим себя крестными родителями их малыша. — В голосе Эдуарда слышался восторг. — Если это будет мальчик, можно назвать его Эдуардом… и я запишу его в британскую армию…
— А если девочка?
— Назовем ее Жюли.
Они замолчали, и Жюли погрузилась в раздумья. Каким замечательным отцом мог бы быть Эдуард! И сколько еще времени пройдет, прежде чем она сможет сообщить ему такую же прекрасную новость? Женщина вдруг поняла, что рассуждает вслух.
— А скажи, Эдуард, разве не чудесно создать такую же семью, как де Салабери?
Его реакция поразила Жюли. Сначала зловещее молчание, словно он потерял дар речи, потом резкий, жесткий ответ:
— Нет, Жюли, никогда. Никаких детей.
Теперь настала очередь Жюли прийти в замешательство. Она не могла поверить в то, что услышала.
— Но… Эдуард… Ты, конечно, не считаешь… не имеешь в виду… А что, если бы у нас уже родился ребенок?..
— Нам пришлось бы расстаться с ним… отдать кому-то на воспитание…