— А без пастуха скот станет неуправляемым, — добавил Костин. — Я тоже спрашивал об этом герцогиню, господин. И она говорит верно.
— Согласна, — проговорила Хлоя. — Ивар с ранних лет страдал необычной тяготой к вниманию. Отец говорил, он всегда привлекал внимание слуг какими-нибудь пустяками, пытался быть первым во всем, ждал похвалы в свой адрес, потому что был помешан на себе и своих достижениях. Пока герцогиня жива, он не может дать людям новую цель. Но старость — понятие растяжимое. Он может прожить и год, и пять, и десять лет. После смерти люди все равно продолжат восхвалять его. Это не трон империи, однако, он своего добьется.
— Поэтому я здесь, — сказала Алекса. — Хочу сделать так, что весь этот крестовый поход закончился. Нужно его уличить. Показать людям, что они выбрали себе не того спасителя. У меня пока нет плана, но я работаю над этим, слежу за тем, что происходит вокруг и жду подходящего момента.
Карл тяжело вздохнул. Пока он искал следы жены и наблюдал за действиями армии, она собирала сведения. Если бы они с самого начала встретились и начали работать сообща, сейчас бы у них был хоть какой-то план действий. Карл был согласен с мнением Алексы. Ивара бессмысленно убивать скрытно. Это только раззадорит толпу. Не получив Предвестницу, кто-нибудь из толпы скажет, что её можно выкурить, если захватить дочь. Офелия королева, однако, в этом и кроется вся проблема. Люди знают, где искать дочь Предвестницы — в Тарлатане, в королевстве Фрагиль, где толком нет ни армии, ни людей, способных отбить нападение сорока тысячной армии, которую собрал Ивар Остин.
— Что у нас есть на данный момент? — спросил герцог.
— Ивар никогда не выходит из твердыни, — сообщил Костин. — Он даже не спускается. Лестницы и весь первый этаж, где всем заправляет архиепископ, находится небольшая армия приближенных. Эти люди носят на плечах красные повязки, выделяющие их из общей толпы. Они вроде ораторов, которые несут благую весть людям.
— Короля кормят отменно, — продолжила Алекса. — Пока в армии едят сухари, кашу и воду, соблюдают пост и ведут благочестивую жизнь, их мессия питается мясом, пьет вино, занимается прелюбодейством. Попав в его покои, я увидела в постели служанку. Судя по телосложению ей лет десять, может быть, даже восемь. У короля появились пристрастия к маленьким девочкам. Кстати говоря, Карл, он этому научился от нас. По всей видимости, его окрылил тот факт, что я стала твоей женой в двенадцать лет.
— Да, но мы не занимались любовью… — нахмурился герцог.
— Ты ему это попробуй объяснить, — пожала плечами Алекса.
— Мерзость…
— Может, нам воспользоваться этим? — предложила Хлоя. — Сказать людям, что он…
— Мы об этом уже думали, госпожа, — перебил Костин. — Мясо и вино поставляют через потайные ходы. Любовница на протяжении всех этих шести месяцев у него была одна. Он запрещает ей покидать покои. Проблема в людях с повязками. Они не подпускают никого к королю. Все время находят отговорки. Чаще всего говорят, что он молиться, читает молитвенные книги, отдыхает после тяжелой ночи молитв. Если мы и сможем посадить первые корни сомнения, пока до людей дойдет, Ивар либо помрет, либо нас поймают.
— Получается, что у нас серьезные проблемы, — улыбнулась Алекса. — Убить мы его не можем, ибо он станет мучеником. И позволить умереть от старости тоже не должны, ибо скот станет неуправляемым. Обязательно найдется какой-нибудь идиот, который решит возглавить крестовый поход.
— Отдавать тебя им тоже бессмысленно, — погладив рубец на затылке, сказал Карл.
— Как мило, что ты об этом подумал, — буркнула Алекса. — Простите, господин Масур, я вообще-то не собираюсь умирать. Да и не даст моя смерть ничего. Для Ивара моё убийство будет отправной точкой. Черт знает, что он успеет сделать до кончины. Завоюет только малые земли, или же станет императором и исполнит свою самую больную фантазию.
Костин выглянул в окно и увидел небольшой свет вдалеке — там жгли костры и согревались люди. Он посмотрел на печь, и в голове зародилась идея.
— Кажется, я знаю, что нужно делать, — не скрывая улыбки, сказал он.
— Выслушаем любое предложение, — заинтересовался Карл. — Что придумал, малыш?
— Все мы верим во всевышние силы, так? — облокотившись на стол, сказал он. — Мы верим, но до конца не знаем, существуют ли они на самом деле.
— Костин, сейчас не время богохульствовать, — промолвила Хлоя.
— Я к тому и веду, — улыбнулся он. — Всем в детстве рассказывали притчу о мальчике, который кричал: волки, волки! Люди суеверны, доверчивы и очень ранимы, когда речь идет о всевышних силах. Мы можем этим воспользоваться.
— Как? — спросила Алекса.
— Человек особо рьяно реагирует, когда слышит слова пожар, даже если не видит огня и не чувствует дыма, — продолжал Костин. — Что если мы используем это? Я предлагаю поднять сумасброд в рядах армии. Мы будем подкидывать людям сведения о том, что Предвестницу видели в каком-то месте. Не все, но кое-кто отреагирует. Такая большая толпа пойдет нам на руку. Заставим их побегать, подумать, напрячься. Пусть решат, что все их посиделки возле костра не что иное, как притча про мальчика.
— Я немного не поняла, — задумалась Алекса. — Чем нам это поможет?
— Мы ударим по самому больному месту: по вере, — понял Карл. — Спровоцируем людей, заставим их гоняться за призраком. Рано или поздно, некоторые начнут задумываться о том, что Предвестница это миф. Возможно, тебя кто-то видел и знает о твоём существовании, Алекса. Однако посиделки у костра ничем хорошим не закончатся. Пока они сидят, им в уши льют проповеди. Но если мы лишим их этой возможности, заставим бегать по материку, это начнет вносить разлад. Сначала кто-то задумается о том, что тебя не существует. Потом люди начнут задаваться вопросом о том, а за тем ли мессией они пошли. И что, черт возьми, вообще тут делают.
— Именно! — подтвердил Костин. — Пробежка позволит проветрить мозги и задуматься о том, к чему все это ведет. Пусть на это клюнут единицы. Однако зараза начнет распространяться. Ивар сам не заметит, как из его рядов будут уходить люди, которым стало либо скучно, либо их вера дала трещину.
— Это поставит жирную точку на крестовом походе! — улыбнулась Алекса. — Мне нравится этот план. Никогда ещё не была в роли наживки.
Хлоя Холл
***
— Ты знала? — оглядываясь на мужчин, которые легли спать, Алекса сидела за столом и смотрела на маленькую свечку. Пламя то почти потухало, то разгоралось с новой силы. Это завораживало. Как и разговор с тетушкой, с которой она очень хотела поговорить.
— О том, что Кларк выбросил тебя из окна? — уточнила Хлоя. — Да, Алекса, я знала.
— Почему ничего не сказала?
Графиня тяжело вздохнула.
— У нас с твоим дядей всегда были натянутые отношения, — едва слышно призналась она. — Стоило выйти за него замуж и стать Холл, как я поняла, что он ко мне будет холоден до конца жизни. Алекса, мы много лет жили с ним под одной крышей, спали в одной постели, ели с одного стола. Вот только я его никогда не интересовала. Твой отец часто говорил брату о том, что нам нужно завести детей. А мой муж всегда отшучивался, придумывал отговорки. По правде говоря, мы с ним даже никогда не занимались любовью. У нас не было близости, понимаешь?
— Как же ты… — задумалась Алекса.
— Другие мужчины. Кларк не возражал. Он говорил, что я женщина и мне нужно мужское внимание, какое он не сможет дать. Он сразу расставил все по своим местам. Сказал, если я понесу от кого-то ребенка, он признает его своим наследником. Это избавит от проблем с бумагами.
— Допустим, вы не занимались любовью. Это все равно не отменяет факта того, что ты покрывала его.
— А вот это, милая, обратная сторона нашего брака. Твой дядя меня пугал. Знаю, что ты достаточно натерпелась, когда поехала в двенадцать лет в твердыню Оран с человеком, который пугает. Карл Масур способен запугать любого, потому что этот взгляд убийцы, это жуткий голос и характер делают его жутким монстром. Кларк Холл не был монстром. Он был настоящим чудовищем. Этот человек был помешан на медицине, а на ком стоит проверять новые реагенты? Разумеется, для этого подойдет любимая жена.