— Знаю, — кивнула Алекса. — Твоего отца убил мой отец. За это можно сказать спасибо Карлу Масуру, который сейчас мирно храпит в постели. Он впутал моего отца во всю эту авантюру, избавился от Дункана Масура, своего отца, а потом и от твоего отца.
— Ох, уж, — тяжело вздохнула Хлоя. — Вся эта политика и заговоры так выматывают.
— Тут я с тобой согласна, тетушка.
Женщины тихонько захихикали, стараясь не разбудить мужчин. Однако ни Карл, ни Костин в этот момент не спали. Они лежали в разных постелях, ждали своих любовниц и с большим любопытством слушали разговор. Если Карл и догадывался о некоторых деталях, то для Костина вся эта информация стала снежным комом, в котором он оказался и скатывается с вершины горы Гордон, оказавшись в довольно невыгодном положении. Обычный деревенский мужчина, рожденный и воспитанный в деревне Яма, никогда раньше не думал ни о заговорах, ни о политике. Только теперь, оказавшись посреди бури, в центре которой находится Предвестница, он понимал, что обратной дороги уже не будет. Его затягивало в эту воронку все глубже и глубже. Стало казаться, будто бы выхода из неё нет. Может быть, когда-нибудь он сможет вернуться к обычной жизни простого солдата, возможно, даже фермера. Но сейчас прошлая жизнь осталась на суше, пока его затягивает в болото королевских интриг. Сестра была убита, дома у него больше нет, а единственная любовь, с которой он бы хотел прожить до конца жизни, сейчас находится в избе с законным мужем.
— У тебя удивительная дочь, — не скрывая гордости, сказала Хлоя. — Офелия, верно? Мы с ней пожили здесь какое-то время. К сожалению, Карл быстро покинул эти места, оставив меня здесь совершенно одну. Но это ничего. Я была рада познакомиться с такой умной девочкой. Надо же, восьмилетняя королева, правящая королевством после восстания.
— Она и вправду чудо, — подтвердила Алекса. — Я невероятно счастлива, что у меня родилась такая удивительная девочка. У неё все задатки королевы. Может, мы были воспитаны по-разному, однако каждого ребенка учат одинаково. Я тоже начала учить Офелию, когда той было чуть больше трех лет. В то время я все ещё думала только о мести, а потом, обратив внимание, что моя дочь весьма способная ученица, начала задумываться о будущем. Офелия оказалась умна и развита не по годам. Ей нравилось играть, веселиться, как и всем детям. Но когда речь заходила об учебе, её словно подменяли. Мы за месяц выучили все буквы. Научились читать и писать.
— Это нормально…
— На двух языках? — улыбнулась Алекса. — К четырем годам Офелия свободно читала, говорила и писала на двух совершенно разных языках. Ты тоже была в империи и знаешь, насколько тяжел в освоении этот язык. Я сама училась у того чернокожего мужчины, что жил в Яме. У меня ушло больше года. Офелия выучила за месяц. И не один, а сразу два языка.
— Потрясающе! — приятно удивилась Хлоя.
— Но и это не все, — продолжала Алекса. — У Дауда была просторная библиотека в доме, где книг было в избытке. Разные жанры, начиная от детских сказок и заканчивая историей. Однажды я решила посмотреть, что из этого выйдет и дала Офелии вместо сказок о рыбке, здоровый кирпич на тысячу страниц истории. Так меня ждал шокирующий сюрприз. Мало того, что Офелия в четыре года начала без особых сложностей вникать в историю, так ещё больше не нуждалась в сказках. Я пыталась ей подсунуть детскую книжку, но стоило уйти, как она возвращала сказки на полку, а оттуда брала что-нибудь историческое. Она хотела знать факты. В этом её отличительная черта. Офелию не интересовали истории о том, как мишка строил лестницу, чтобы достать мед. Она познавала истории правления императоров, которые совершали ошибки, правили и умирали. А стоило нам сбежать и отправиться на север, где мы познакомились с иноземцем Иваном, который тоже был историком, Офелия привязалась к этому человеку, без моего участия выучила язык какого-то княжества Патус, в шесть лет начала вести дискуссии с взрослым мужчиной, пока остальные дети играют в снежки. Я быстро поняла, что моя дочь достойна не только красивой жизни, но и власти.
— Теперь она королева, — сказала Хлоя. — Ты уже можешь ей гордиться.
— Я горжусь, — кивнула Алекса. — Но одного королевства мало. Офелия будет править малыми землями, тетушка. Отсюда мы переходим к главной проблеме вечера. К тебе.
Хлоя опустила взгляд, понимая, что все вело именно к этому моменту.
— Я тоже заслужила власть, Алекса, — сказала она. — Я очень тебя люблю, племянница. Не хочу обижать, правда, но в отличие от Офелии, по моим жилам течет королевская кровь. Твоя же дочь иноземка, незаконнорожденная девочка, которая не имеет никаких прав на трон Шарджа. Возможно, она умна и образована. Только это не отменяет факта, что мой отец король.
Алекса тяжело вздохнула.
— Можешь убить, если хочешь, — добавила Хлоя. — Я в любом случае не откажусь от трона.
— Не надо, тетушка… — промолвила Алекса.
— Надо. Ещё как надо. Я много лет живу в этой избе, дожидаясь момента, когда смогу убить Ивара Остина. Если ты считаешь, что только тебе бастард причинил боль и страдания, я поспешу тебя разубедить. Возможно, мы с сестрой были разными, но я любила Роксану. Она была вспыльчива, самонадеянна и чрезмерно заносчива, но мы были сестрами. Знаю, что ты мечтала её убить. Мне об этом известно. Только никто из вас не знал её так, как знала я. Она была слабой и крайне ранимой. И отец этим пользовался. Если считаешь, что все в семье Остин богохульники, которые идут на это по своей воле, я снова поспешу тебя переубедить. Отцу нельзя было отказать. Он брал Роксану, потому что считал, что у него есть на это право. Ты хоть знаешь, сколько детей она похоронила? Хоть представляешь, что она чувствовала?
Алекса промолчала.
— Все вы заблуждались! — ударив кулаком по столу, Хлоя вскочила с места. — Ты ведь тоже женщина, племянница. Скажи, что ты почувствовала, когда у тебя отняли ребенка? А что бы ты испытала, если бы кто-то посмел обидеть Офелию? Ты развязала войну, чтобы отомстить за сестру, за отца, за племянника и ребенка. Роксана страдала молча, потому что боялась отца. А я три года просидела в этой халупе, надеясь, что когда-нибудь у меня появится шанс отомстить. Я не такая сильная как ты, Алекса. У меня не было шанса собрать армию, повести их в бой и сделать все по совести. У тебя он был. И ты, не подумав ни секунды, почему-то решила, что вся моя семья заслужила смерти. Ты всех их убила, Алекса! Весь мой род погиб из-за тебя. Я осталась последней. Несу на себе клеймо любовницы короля. И если ты думаешь, что это прозвище мне дал Ивар, ты и тут заблуждаешься. Впрочем, как и всегда. Я была любовницей отца, а не бастарда. Став женой Кларка Холла, я ходила к отцу. К своему королю. Он был моим любовником. Но и это у меня отнял Ричард Холл.
— Тетушка… — промолвила Алекса.
— Если считаешь, что весь мой род проклят, ибо Остины стали причиной гибели твоей семьи, что я должна думать о твоей семье, Алекса?! — вспыхнула яростью Хлоя Холл. — Твой отец убил моего отца. Ты погубила мою сестру. Карла загубила мужа одним своим существованием. Но и на этом вы не остановились. Тебе было мало. Поэтому ты стала Предвестницей и забрала у меня все, что я любила. Хочешь мою корону? Закончи начатое. Убей меня, Алекса Масур! Ибо пока я жива, твой бастард никогда не займет трон Шарджа. Я слишком много потеряла, чтобы отдавать трон безродным бастардам. Сначала Ивар, теперь Офелия. Нет, Алекса Масур! Ты не получишь трон. Никогда не получишь.
Когда Алекса собиралась встать, Карл почувствовал, что пора вмешаться, пока она не убила Хлою, и вскочил с постели. Его примеру последовал Костин. Однако Алекса только встала и вышла из дома.