— Приятно с вами познакомиться, миледи, — улыбнулась Сара. — Я так много хорошего о вас слышала. Ну, еще до того, как вы стали….
— Понимаю, — сказала Алекса. — Я тоже рада знакомству. Не ожидала, что Карл так быстро найдет замену. Впрочем, на что может жаловаться покойник, правда?
— Прекрати, — нахмурился Карл. — Ты сама все прекрасно понимаешь.
— Да, да… — с безразличием бросила Алекса. — И как вы тут поживаете, пока я мстила? Уже задумывались о детях?
— Вообще-то, — несколько смутилась Сара, — я недавно родила.
Костин поперхнулся, словно не знал об этом.
— Вот как, — улыбнулась Алекса. — Примите поздравления. Мальчик или девочка?
Сара покраснела ещё сильнее.
— У нас родилась тройня… — призналась она. — Два мальчика и девочка.
Алекса больше не могла этого слушать. Она вскочила, бросила тарелку в стену и, переполненная яростью, прошла к лестнице. Её переполняла злость и отчаянье. Она отдала всю себя герцогу, когда ей было двенадцать. Сейчас ей почти двадцать семь и за все это время брака она так и не могла подарить мужу сына. А тут появилась какая-то рыжеволосая дрянь, которая так разродилась, что подарила ему за раз сразу троих. Алекса не могла смириться с тем, что её любимый мужчина теперь любит и принадлежит другой.
***
За день до отплытия корабля, когда солдаты смогли подавить беспорядки в городе Тарлатан, Александре позволили покинуть усадьбу. Под сопровождением герцога Масура и двух гвардейцев королевы, которые заковали её в цепи, она накинула плащ и поехала в экипаже в королевский дворец.
Вечерняя встреча с королевой и советниками должна была состояться в зале совета, однако этого решили не делать, ибо такое событие может вызвать ненужные слухи. Александру сопроводили до королевских покоев, где она и Карл вошли в комнату королевы.
Александра вошла в комнату и впервые за долгое время увидела дочь. Офелия сидела за большим круглым столом, стоящим в центре просторного помещения, в окружении десяти гвардейцев и советников. За это время девочка стала выше и ещё краше. Мать, которая не видела дочь так долго, не могла поверить своим глазам. Она хотела броситься к ней, растолкать солдат и обнять любимую дочь. Но законы и рамки приличия стоит соблюдать.
— Ваше Величество, — Алекса сделала реверанс на пороге и прошла к столу.
Офелия улыбнулась.
— Рада, что вы добрались, — сказала она. — Прошу прощения за меры предосторожности. Совет вам не доверяет.
Алекса узнала за столом Бомонда Колера, который сопроводил её из твердыни Оран в Тарлатан, ну и, разумеется, узнала герцога Ричарда Дориана. Теперь эли люди советовали дочери и помогали принимать решения. Слова матери тут больше ничего не значат.
— Известите нас, советник Дориан, — приказала Офелия, когда все заняли места.
Ричард Дориан встал и стал читать приказ:
— Её Величество, Офелия Аль Салил де Оран, законная королева малых земель, постановила следующее. Предвестница, больше известная, как герцогиня Алекса Масур, была казнена за измену. Останки были выброшены со скалы. В знак окончания войны, Её Величество распорядилась, чтобы в Тарлатане возвели мраморный памятник в память о тех, кто погиб на переправе Тхеок и во время всего бунта Предвестницы. Со дня смерти преступницы имя Алексы Масур и прозвище Предвестница будет находиться под строгим запретом. За попытку обосновать культ в честь зачинщицы все участники будут приговорены к смерти. За произнесение слова Предвестницы и попытки навязать своё мнение в городе Тарлатан, зачинщик будет наказан двадцатью ударами палкой. За попытку выставить Предвестницу мученицей, избранницей всевышних сил, архиепископ придаст зачинщика очищающему огню.
Алекса терялась, поражалась и недоумевала. Но делала это молча.
— Годы войны, — продолжал главный советник, — было решено окрестить Бунтом Предвестницы. В анналах истории Алекса Масур будет выставлена чудовищем, зачинщицей и предателем короны. Любые другие записи запрещены. Это будет караться смертной казнью. Попытка назвать ребенка Алексой, Александрой, Предвестницей и любым другим именем, связанным с зачинщицей, будет караться кастрацией.
— С ума сойти… — выдохнула Алекса, когда главный советник сел. — Александра не такое распространенное имя в малых землях. И вы решили кастрировать родителей, которые назовут дочь этим именем?
— Вам это кажется забавным? — нахмурился Бомонд. — Вы хоть понимаете, что чуть не уничтожили малые земли? Все ваши труды и жажда мести забрала десятки тысяч жизней. Только двадцать тысяч погибло на переправе Тхеок. Ваши варвары убили и изнасиловали шестнадцать тысяч женщин, среди которых почти половина детей. Детей! Они насиловали все, что движется. Ещё этот крестовый поход, который ударил по экономике. Под стенами твердыни до сих пор ведут подсчеты погибших. А сколько людей умерло из-за голода, потому что никто не мог возделать урожай?
— И вы туда же? — буркнула Алекса. — Так обвините меня в том, что зима в этом году была длинная. Это же я виновата, что снег шел даже в июне. Может быть, вы, советник Колер, тоже один из тех, кто решил, что я ведьма? Повесьте на меня смерть Леонида Гордона сверху. А что? Я уже мертва, мой бывший муж плодит детей другой женщине, а я должна покинуть королевство в полном одиночестве, ведь у вас не хватило смелости бросить меня на растерзание толпы.
— Я не хотела, чтобы ты умерла, мама, — промолвила Офелия.
Алекса сразу смягчилась. Глядя на дочь, она с трудом могла представить, через что пришлось пройти Офелии, чтобы спасти свою мать. Для десятилетней девочки это было одно из самых серьезных испытаний.
— Простите, Ваше Величество, — проговорила Алекса. — Я так устала от войны, от боли. У меня ничего не осталось, даже жизни. Я все отдала ради мести роду Остин, ради мести Ивару Остину, а теперь даже не знаю, что мне делать. Всевышние силы… — она опустила голову, и тушь потекла по щекам, — я так устала.
Офелия тоже с трудом сдерживала слезы.
— Завтра в полдень отбывает корабль, — сдержано сообщил Ричард Дориан. — В планах королевы Фрагиль намечается заключение сделки с княжеством Патус. Эту экспедицию возглавит маркиз Бомонд Колер. Вы мертвы, Александра, однако это не избавляет от ответственности за ущерб, который вы нанесли малым землям. Её Величество решила изгнать вас с материка. Вы больше никогда не вернетесь. А если посмеете ступить на земли, королева, члены королевской семьи, либо советники воспримут это очередной изменой, очередным бунтом. В следующий раз вас непременно казнят.
— В княжестве вы сможете начать все сначала, мама, — сказала Офелия. — Больше никаких войн, политики, мести. Советник Масур изъявил желание помочь в ваших начинаниях. Он дарит вам сто тысяч рупий, на которые вы сможете построить дом и начать новую жизнь. К сожалению, вы больше никогда не сможете увидеть друзей и детей, что проживают на малых землях. Это наш последний разговор.
— Как скажешь, Офелия, — шмыгнув носом, Алекса вытерла глаза. — Простите, милорды, если я прошу слишком многого. Но я бы хотела проситься с дочерью. Вы бы не могли нас оставить? Можете не снимать цепи, и пусть остаются солдаты. Я лишь хочу проститься с единственным ребенком.
— Оставьте нас! — приказала Офелия.
Советники и несколько гвардейцев направились к выходу. Мать и дочь остались под пристальным надзором двух солдат, но даже это не помешало им пересесть на кровать и взяться за руки.
— Ты стала такой красивой, — не скрывая гордости, сказала Алекса. — Дочка моя. Я горда, что у меня родился такой прекрасный ребенок.
— Матушка, простите, — не удержав слезы, Офелия обняла маму и громко разрыдалась. — Я не хочу, чтобы вы уезжали. Не хочу, чтобы вы плыли в княжество. Я без вас не справлюсь.
— Ты уже справилась, — гордо сказала Алекса. — Ты была рождена, чтобы стать королевой. И тебе удалось добиться того, чего не смогла дать я. У меня ничего не вышло.
— Это не так, матушка. Именно вы сделали меня королевой. Все наши уроки, разговоры сделали меня королевой. Я никогда не подведу. Буду бороться за мирное небо над головой, которое мы хотели увидеть. Пусть это будет сложно, тяжело и больно, но я добьюсь этого. Вы будете мною гордиться.