— Так я и думала.
Алекса прошла от одной стены к другой и остановилась рядом с креслом, бросив взгляд в бывшего мужа.
— Ты погубил меня, герцог! — сдерживая злобу, сказала она. — Ты погубил наше счастье, объявив гражданскую войну, из-за которой погибли все, кого я любила. Ты уничтожил наш брак, тем, что занимался любовью с другими женщинами, пока я собирала армию, служила господину и проливала кровь ради будущего королевства. И в конце, когда я попросила тебя о самой обычной услуги, ты проявил слабость, струсил. Жалкий герцог Масур струсил и не смог убить женщину, которая умоляла его о смерти. Я хотела умереть, Карл. Ты это прекрасно понимал.
— Я не мог, — поднявшись со стула, сказал он. — Ты ведь понимаешь, что я не мог тебя убить!
— Понимаю, конечно, — улыбнулась Алекса. — Хладнокровный, жестокий, расчетливый генерал армии, не знавший поражений, не смог поднять руку на женщину, чем обрек её на бесконечные страдания в полном одиночестве, вдали от семьи, от дочери, от самого себя. Твоя слабость обрекла меня на муки, которых я вдоволь натерпелась. Ты должен был сделать одно единственное поручение, отдать меня на растерзание палачу. Но и здесь ты подвел ту, кому поклялся в верности.
— Я люблю тебя, Алекса.
— Нет, не любишь. Если бы любил, не стал совершать столько ошибок. Ты ведь был моим мужем. Одного твоего слова было достаточно, чтобы остановить меня. Ты ведь генерал, который убивал. От твоих рук погибла прошлая невеста. Помнишь, как ты рассказывал о той женщине, убитой вместе с любовником на сеновале? В тот раз тебе хватило храбрости принять решение, а сейчас нет.
— Этого хотела королева.
Алекса покачала головой.
— Не ищи оправданий, Карл. Офелия ещё ребенок. Не смей прикрываться моей дочерью.
— Я бы никогда не посмел, — заявил он. — Ты жива только потому, что этого хотела твоя дочь. Мне пришлось выполнить приказ, ибо только так я мог защитить девочку от ошибок. Ты сама хотела, чтобы я её защищал. И я защитил. Сделал все, чтобы остаться рядом с ней. Думаешь, она бы простила меня, если бы я убил её мать?
— Меня это должно утешать? — нахмурилась Алекса.
Карл развел руки в стороны, встал и собирался покинуть комнату. Но Алекса встала у него на пути и преградила путь.
— Сбежишь? — спросила она.
— Тебе стоит отдохнуть…
— Вот только не надо, ладно?! — прошипела Алекса. — Ещё не понял, что это наш последний разговор. Утром я уплыву, Карл.
— И что ты предлагаешь?
— Не знаю, — глядя в глаза, Алекса пожала плечами. — Если ты меня любишь, мы бы могли…
— Нет, — перебил Карл. — Этого не будет.
— Боишься изменять жене? Мне ты изменять не боялся.
— Хватит, Алекса, — вздохнул Карл. — Мы оба знаем, что не можем заниматься любовью. Ты моя племянница.
Закипев от ярости и безысходности, Алекса не сдержалась и влепила герцогу звонкую пощечину. Ладонь обожгло, словно проткнуло тысячью маленьких иголок, а Карл при этом ничего не почувствовал, не дрогнул, даже не пошевелился.
— Прекрати! — пригрозив пальцем, прошипела она. — Я почти три года исполняла обязанности, была верной женой, пока ты боялся меня взять! Мне приходилось изнывать без любви, пока ты боялся, что причинишь мне вред. Даже наша первая брачная ночь до сих пор вызывает у меня отвращение. Но я люблю тебя, Карл! Всегда любила. Проклятый род Остин занимался этим на протяжении многих веков, наслаждаясь похотью и рождая выродков. У меня не может быть детей. Не отнимай то единственное, на что я ещё могу рассчитывать! Останься сегодня со мной, позволь почувствовать твою любовь. Я ведь вижу, что мечтаешь об этом больше всего на свете. Давай отбросим рамки, проведем эту ночь, чтобы завтра навсегда расстаться. О большем не прошу…
Карл коснулся её лица, провел рукой по шраму, почувствовав то тепло, то желание, которое ему было недоступно все эти годы. Оставалось только отбросить все лишнее и взять. Но он мог этого сделать. Не мог, потому что любил. Алекса прочла это в его глазах, во влюбленном взгляде, осторожно отстранилась и позволила пройти.
Все было кончено. Скрепленные узами любви, они простились, не сказав друг другу ни единого слова. Они остались друг для друга семьей, но не той, на которую рассчитывали. Это был конец, финал, окончание их трагического пути, где нет ни победителей, ни проигравших. Герцог и герцогиня остались ни с чем.
Легенда о драконе
***
Следующим днем Алекса покинула малые земли. За ней увязался Костин. Она стояла на верхней палубе и провожала взглядом прекрасный город Тарлатан. В те дни, когда она прибыла в этот город, чтобы отомстить, она и не заметила, сколь прекрасно это место. Алекса давно не замечала красоты, которая её окружает.
— Мне жаль, — промолвил Костин.
Алекса посмотрела на него и улыбнулась.
— Хватит жалеть мертвых, Костин. Лучше помолись за живых.
— Что будем делать?
— Понятия не имею, — пожала плечами Алекса. — Я мертва.
— Я ведь серьезно.
— Я тоже. Если думал, что у меня найдутся ответы на все вопросы, лучше возвращайся. Сама не знаю, чем себя занять. Месть свершилась, род мертв, семья отомщена, а дочь стала королевой. Чем мне заняться? Буду выращивать баклажаны.
— Очень смешно, — закатил глаза Костин. — Помню, как ты мечтала увидеть дракона. Жаль, что их не существуют. Я бы тоже хотел его увидеть.
— Мир велик для меня одной, — облокотившись на перила, Алекса продолжала смотреть на то, как Тарлатан становиться меньше и пропадает из вида. — Возможно, в нём все же существуют настоящие драконы. Только это не имеет значения. Моя детская мечта, фантазия, надежда рассыпалась в прах. Люди, которые совершают великие поступки, прославляются на века. Они по праву могут называться теми, кого воплощают эти прекрасные создания. Я верю, что моя милая девочка тоже станет одной из тех, кто станет живым воплощением дракона.
— И кем же? — заинтересованно спросил Костин.
Алекса выпрямилась, взяла его за руку и, продолжая улыбаться, пошла в каюту капитана.
— Легендами, Костин… — прошептала она. — Эти люди становятся легендой…
Конец!
Эпилог
Этот невысокий человек спустился в подвал, где на столе горела одна свеча. У него при себе не было ни шпаги, ни пистоля, однако леденящий взгляд ярко-голубых глаз мог свести с ума любого, кто будет смотреть в них слишком долго. За столом сидел ещё один человек. То был старик со спутанными темно-каштановыми волосами и опущенной бородой.
— Где она? — спросил голубоглазый.
Старик кивнул в темноту. Там оказалась едва различимая дверь. Человек с голубыми глазами подошел и отворил дверцу. За ней, лежа на сене, была лысая женщина с уродливым шрамом у виска. Она выглядела исхудавшей, больной и, кажется, мертвой. Смрад в комнате был такой, что дохли мухи.
— Вставай! — приказал голубоглазый.
— Бесполезно, — зевнул старик. — Она безумна.
Человека с ярко-голубыми глазами этот ответ не устроил. Он вошел в комнату и попытался дернуть её за руку. Но жуткая женщина резко вскочила и начала махать руками.
— Я дракон… — запела она. — Дракон с крыльями…
— Прекрати, дура!
— Дура? — склонив голову, она выпучила обезумевшие глаза. — Теперь ты мой папа?
— Какой ещё папа? Я твой сын! Ты меня не узнала?
— Сын… — женщина снова начала бегать по комнате и размахивать руками, подобно крыльями. — Моего сына забрали. Но его вернут. Обязательно вернут. Хотя… — она резко застыла и рухнула на пол. — Так много лет прошло. Уверена, она сам ко мне придет. Он придет на своих маленьких кривых ножках. Топ… топ… топ….
Голубоглазый человек закатил глаза.
— Ты слышал, как капает кровь? — спросила она его. — Она делает кап, кап, кап. А если будешь себя плохо вести, кровь пойдет и у тебя. Да, я знаю. Я сама это видела, когда обидела папу.
— Мам, отец давно мертв! Ивар Остин тоже. Даже эта шлюха Предвестница…
— Нет! — женщина вскочила с пола и схватилась за голову. — Не называй этого имени! Она придет! Она найдет нас! Спрячь! Спрячь меня, умоляю!