— Ты меня слушаешь? — нахмурилась женщина, заметив, что девочка явно витает где-то в облаках.
Офелия кивнула и пошла следом. Они поднялись на второй этаж, и оказались в лабиринте коридоров, в котором было порядка тридцати дверей. За каждой дверью была комната — настолько маленькая, что из мебели внутри стояла только кровать и старая тумбочка. На стене висела полка, под отказ забитая книгами религиозного содержания. А из источников света можно было полюбоваться видом из маленького окошка под потолком, из которого в комнату попадал солнечный свет. Ну и свеча на тумбе. Куда без неё?
— Располагайся, Офелия, — сказала мать настоятельница. — Перед дневной молитвой тебе принесут несколько одеяний послушниц. Свою одежду придется отдать. Получишь платье, драгоценности и фамильные вещи, когда будешь покидать стены собора.
— А это? — спросила девочка, вытащив из кармана часы.
— Что это такое?
— Подарок отца…
— Тоже отдашь, — нахмурилась женщина. — Я ведь сказала…
— Позвольте оставить, — настояла Офелия. — Эти часы — все, что осталось от него на память. Мой отец умер. Я бы не хотела потерять и этот подарок.
Мать настоятельница нахмурилась ещё сильнее.
— Ладно, оставь. Но часы не должны покидать эту комнату, поняла? Если увижу их у тебя в руках во время молитвы или за столом, накажу. У тебя остались ещё вопросы?
Последнюю неделю Офелия выполняла предписания королевского доктора, который приходил к ней в покои по три раза за день и проверял самочувствие. В первые дни она охотно принимала травы, потому что намеревалась увидеть сны. Это был единственный способ понять, что ждет впереди. Но после того как истина открылась, она больше не могла пить лекарства, потому что её начали преследовать жуткие кошмары. Вот только назойливый врач, маркиз Бомонд Колер, король и королева настаивали на приеме. Два дня назад Офелию привязали к кровати и насильно затолкали в рот снадобья, из-за которых она проспала весь следующий день. Это было ужасно. И все же самое страшное ожидает впереди, в стенах этого собора.
Офелия знала, что нужно делать. Оставалось только в совершенстве выполнить задуманное, перетерпеть всю боль и унижение, что позволит навсегда покинуть этот ужасный город. Она готовила побег. Если из королевского дворца невозможно было сбежать по причине постоянной слежки, то в этом храме за ней будут наблюдать не так пристально. Следовало воспользоваться этим шансом раньше, чем королева захочет её вернуть ко двору, чтобы отдать замуж за маркиза Бомонда Колера.
— Матушка настоятельница, а послушницам разрешено писать письма? — спросила Офелия.
Женщина скрестила руки на груди.
— Дитя, твою мать собираются сжечь на костре после войны, — промолвила она. — Даже если бы тебе позволили написать ей письмо, куда бы ты его отправила? Я слышала, что фронт растянулся на всем западном побережье. Там каждый день идут кровопролитные бои. Письмо просто затеряется, когда гонца убьет шальной арбалетный болт.
— Но я не собиралась писать матушке, — возразила Офелия. — Она предательница королевства Тарлатан. Разве вы не слышали, что я вскоре стану женой маркиза?
— Хочешь написать маркизу Бомонду Колеру?! — удивилась женщина.
— Да, — охотно закивала Офелия. — Милорд много говорил о том, куда мы поедем после свадьбы. Я бы очень хотела узнать об этом месте чуточку больше. Это ведь не запрещено?
Мать настоятельница дала своё позволение и ушла. Перед уходом она сообщила, что почту отправляют каждое утро воскресенья, сразу после утренней молитвы, ванной и завтрака. И раз уж сегодня воскресенье, а посылки уже ушли, следующее письмо Офелия сможет отправить только через неделю. Это была прекрасная возможность осмотреться, и найти способ сбежать. Когда же маркиз Бомонд Колер получит весточку, нужно будет действовать незамедлительно.
Закрыв дверь, Офелия села на жесткий матрац одноместной кровати и серьезно задумалась о том, куда побежит. В Тарлатане ей неоткуда просить помощи. Она увидела во сне, что маркиз Бомонд Колер хороший человек. Но он не поможет, потому что боится гнева королевы, которая в свою очередь может в любой момент пожаловаться королю. Леонид Гордон тоже не хочет перечить жене. А герцога Ричарда Дориана волнует только власть и деньги. Офелия не может ему предложить ни того, ни другого. Матушка ещё этого не знает, но в королевстве Фрагиль на неё готовиться покушение и король Леонид Гордон никогда не позволит иноземке занять трон Шарджа. Дочь Предвестницы уже поняла и увидела во сне, что никогда не станет королевой. Единственный шанс выжить — сбежать. Бежать так далеко, как это только возможно. Туда, где никто не сможет её найти, даже матушка Алекса Масур.
***
Прошла ровно неделя с того дня, как Офелия попала в храм. За это время она вкусила новой жизни и мечтала как можно скорее сбежать из этого отвратительного места. Ужасным здесь было все.
День начинался с того, что Офелию и остальных девушек с первыми лучами солнца будил громкий колокол. За окном было ещё темно, а ей приходилось вставать с неудобной кровати, надевать отвратительного качества белое одеяние послушницы, из-за которого под вечер все тело начинало чесаться, а в некоторых местах появлялись красные следы от пота, подвязывать платок и идти в главный зал, где началась часовая утренняя молитва. Все послушницы сидели на скамейках и молились: кто молился шепотом, кто-то повышал голос, однако все молились, после чего зажигали свечу и шли в баню. Купаться приходилось в ледяной воде, из-за чего первые два дня у Офелии был сильный насморк. После купания начинался завтрак. Послушницам выдавали по куску ржаного хлеба и по кружки воды, который они должны были съесть и терпеть до ужина. Остальные девушки сказали, что в среду выдают пшеничный хлеб и кружку молока. И это было правдой. Хоть какое-то разнообразие.
Позавтракав, послушницы возвращались в свои комнаты и занимались своими делами. Кое-кто в это время читал, некоторые предпочитали заниматься стиркой, ибо ужасное одеяние всегда должно быть белоснежным. Офелия так же заметила, что до полудня в главном зале проходят уроки для необразованных девушек. Мать настоятельница сама учит послушниц грамоте, старается донести до всех новые знания, иногда переплетая уроки какой-нибудь историей. Офелия однажды посетила такой урок и узнала, что империя теперь заклятый враг королевства Фрагиль, ибо в Шадаш-Тарза проповедуют другую религию. В храме отрицали существование другой веры, потому что все в руках всевышних сил, как считала сама мать настоятельница.
В полдень начиналась ещё одна молитва, которая продолжалась уже не один час, а все три. Вплоть до вечера послушницы молились в главном зале, после чего возвращались в свои комнаты, чтобы заняться самими собой. Некоторые до заката спали, остальные проводили это время в чтениях. Многие девушки собирались в группы и выходили в сад, где ухаживали за цветами. Это было полностью свободное время, когда Офелия могла заняться тем, чем хочет. Она несколько раз открывала книги, что лежали на книжной полке, пыталась прочитать хоть что-нибудь, но язык священных писаний был очень сложен. В книгах порой переплетались такие фразы, что одно предложение могло состоять из пяти, а то и всех шести языков, на которых говорили в древние времена.
Вечером всех послушниц собирал ещё один удар колокол. Наступал час молитвы, после которой девушки ужинали и ложились спать. На ужин всех кормили кашей, иногда это был вареный картофель, в самых редких случаях давали гороховую похлебку. Но чаще всего это были самые обычные, плохо сваренные каши, кружка воды и кусок ржаного хлеба. Офелия в первый же день поинтересовалась, почему их так плохо кормят, на что получила довольно строгий ответ. Сама матушка настоятельница сказала, что девушка должна оставаться стройной, ибо всевышние силы любят только красивых дам.
К утру воскресенья Офелия облазила каждый угол монастыря, заглянула в каждую кладовую и получила достаточно сведений, которые помогут ей совершить побег. Она решила пойти по методу провокаций, ведь только так ей удастся оказаться в часовне, где запирают непослушных девушек. Небольшое помещение, больше напоминающее склеп, никто не охраняет. Именно оттуда можно улизнуть, оставшись незамеченной для окружающих. А раз уж послушниц закрывают в том жутком месте на несколько дней, она сможет совершить побег сразу. Мать настоятельница узнает об этом, когда девочка будет далеко от города.