В приступе ярости мать настоятельница ударила плетью ещё несколько раз, бросила орудие пыток на пол и молча ушла, оставив Офелию висеть на цепи, прикованную запястьями к колодкам. Когда стальная дверь склепа хлопнула, закрылся засов, Офелия продолжала громко рыдать, чувствуя свою беспомощность.
***
Прошло четыре дня.
Разумеется, мать настоятельница сдержала слово и стала наведываться в склеп по три раза на дню. Она приходила утром, приковывала Офелию цепями, подвешивая её над холодным полом, била несколько раз плетью и уходила. Днем процедура повторялась. А вечером, когда все ложились спать, девочку снимали и бросали на пол кусок черствого хлеба. Однажды Грейс принесла воды, но наглядно вылила её пол, ухмыльнулась и ушла. Офелии пришлось слизывать с пола, чтобы не умереть от жажды.
Лежа на полу, Офелия смотрела на каменную крышку саркофага. В гробу было много оружия. Жаль, что его не получается открыть, чтобы взять какой-нибудь нож и убить подлую мать настоятельницу. Но нельзя. Нужно терпеть. Офелия знала, чем все закончиться, поэтому в какой-то степени даже смирилась со своей участью и привыкла спать на холодном полу. В определенный момент жажда замучила так, что она не выдержала, встала с пола и подошла к стене, чтобы облизать плесень. Вкус был ужасный, но это единственная возможность выжить — лизать влажные от плесени стены.
Облизнув поросль травы несколько раз, она почувствовала боль в животе. Конечно же, отравление. Скоро поднимется температура. Офелия этого не знала, поэтому обняла себя руками, поправила разорванное одеяние послушницы и снова легла на холодный пол, сжавшись в клубочек.
Она с трудом сдерживала слезы, потому что последние дни горевала. Офелия каждую ночь вспоминала любимого отца, его улыбку, чарующий смех. Боль от одиночества была столь невыносимой, что во сне к ней приходил евнух Ыксан, с которым она в детстве много играла. Мужчина с сиреневой кожей часто становился верным скакуном, подсаживал девочку на плечи и бегал по дому Грез, нарезая круги по комнатам, пока слуги пытались заниматься работой. Стоило Ыксану промчаться по кухни, как вслед слышались недовольные крики, за которыми следовал озорной хохот всех, кто становился свидетелем веселых скачек. Вечером, когда отец выходил из кабинета, Офелия встречала его с распростертыми объятиями, рассказывала, как провела день, а он терпеливо слушал и улыбался, хотя рассказы мало чем отличались друг от друга.
Там, в империи Шадаш-Тарза, Офелия была счастлива. А что теперь? Отец убит от руки матушки, мама оставила её в этом ужасном месте, а сама уехала на войну. И что делать в этом случае? Не будь Офелия сама собой, она бы давно смирилась с участью и сдалась под гнетом правителей. Но сдаваться нельзя. Она знала, что скоро придет помощь. Останется только выждать момент, когда получится сбежать.
Когда начало темнеть, Офелия услышала приглушенные шаги. Он пришел. Если все сделать правильно, завтра утром она окажется далеко отсюда. Нужно лишь ещё немного потерпеть. Вскоре дверь распахнулась, но девочка не сдвинулась с места, однако услышала приближающиеся шаги.
— Что вы здесь вытворяли? — холодно бросил маркиз Колер. — Я тебя спрашиваю, тварь! Что ты сделала с моей невестой?!
— Милорд, она… — с трудом выдавила Грейс.
Бомонд Колер не пожелал этого слушать и со всей силы двинул настоятельнице в челюсть. Женщина вскрикнула, упала на пол рядом с девочкой и увидела, что Офелия смотрит на неё и улыбается. До Грейс дошло, что её использовали в качестве наживки.
Настоятельница попыталась об этом сказать, но маркиз впал в бешенство и принялся бить женщину ногами. С первым же ударом тяжелого сапога он выбил ей несколько зубов. На грязный пол хлынула кровь, а Грейс мгновенно потеряла сознание. Однако Бомонд не успокоился и ударил ещё несколько раз, после чего вскинул ногу и со всей силы врезал каблуком по лицу. Офелия вздрогнула, увидев, что женщина умерла от вмятины в области глаза.
— Твари!.. — зарычал Бомонд, закрутившись на месте. — Как они вообще посмели?! Ну, ничего…. Я покажу этой твари, как переходить мне дорогу. Посмотрим, что скажет король, когда узнает правду.
Разглядывая лужу крови под головой мертвой настоятельницы, растекающуюся по грязному полу, Офелия вздрогнула и зажмурилась, когда маркиз наклонился перед ней и коснулся плеча. Она почувствовала тепло его руки, способной согреть и защитить от любых невзгод, но переменилась, рассердилась из-за того, что с ней сделали и, резко открыв глаза, вцепилась в рукоять стилета, что висел на поясе.
— Не приближаетесь! — огрызнулась она, ткнув острым клинком ему в грудь.
Бомонд несколько растерялся, осторожно убрал руку и отсел на грязный пол, наблюдая за тем, как девочка встала, поправила порванное одеяние послушницы и спряталась от него за саркофагом. Офелия держала тяжелый стилет двумя руками, сжимала оружие так крепко, насколько только могла и презрительно смотрела на него, пытаясь уловить шанс, когда удастся рвануть к двери и сбежать.
— Офелия, я не причиню вам вреда, — заботливо сказал Бомонд.
— Знаю, — промолвила она осуждающим тоном. — Я верю вам, милорд. Вы хороший человек, поэтому должны отпустить меня. Это непросто, но вам придется меня отпустить.
— Не могу, — расстроено ответил маркиз. — Мне очень жаль, что вам довелось пережить весь этот ужас. Сначала смерть дядюшки, теперь это. Но я служу королю и должен выполнять его приказы. Нам нужно вернуться во дворец.
— Этого не будет, — ответила Офелия. — Я уже знаю, чем все закончиться. И простите за обман.
— Какой обман? — склонил голову Бомонд.
— Тот случай в покоях, — призналась Офелия. — Мне пришлось удариться об угол шкафа, чтобы оттянуть церемонию свадьбы. Простите за доставленные неудобства. Я лишь хотела сбежать.
— Значит, король был прав, — задумался маркиз. — Вы и вправду необычная девочка, Офелия. Но зачем вам калечить себя? Вас бы и так доставили в этот собор до нашей свадьбы.
— В тот момент я этого не знала, — призналась Офелия. — Видите ли, я не обычный ребенок. Вам можно доверять, поэтому расскажу. Милорд, я вижу будущее, когда ложусь спать. Четкие образы приходят ко мне во сне. Я видела во снах всех людей, что меня окружают. Хотела понять, можно ли доверять вам. И поняла, что можно. Но это не меняет того факта, что вам придется меня отпустить.
— Я не могу, Офелия.
— Сможете, — улыбнулась она. — Если вы этого не сделаете, король узнает правду. А за ним правда дойдет до Маршалла Рэнделла, до моей матушки, до Ивара Остина. Я сделаю так, чтобы все узнали ваш секрет, маркиз.
— Откуда? — Маркиз встал с пола и нахмурился. — Как вы об этом узнали?
— Сказала же, что увидела во сне. — Офелия пошла в сторону, когда он направился к ней. — Ваша семья много лет манипулировала родом Остин, пытаясь создать идеального человека. Знаю, что вы не имеете к этому отношения. Все люди, что гнались за идеей бессмертия, давно покоятся на кладбищах. Ярп сказал правду: все мы сдохнем. Никогда не существовало, и не будет существовать бессмертия. Вы это знаете, милорд. Однако до последнего выполняли прихоти тех, кому обязаны жизнью. Я права?
— У меня не было выбора… — тяжело вздохнул Бомонд. — Мои предки были помешаны на историях Орлана де Месса. Они хотели прожить вечность, поэтому заключили соглашение. Вы ведь знали, что Орлан де Месс — это человек без лица? Когда прежний Орлан умирает, его место занимает другой человек, создавая иллюзию бессмертия. Это продолжается второе столетие. Ваш дедушка умер, знаю, но в мире появился другой человек без лица, взявший его имя и облик. К сожалению, это замкнутый круг. Но я ни в чем не виноват. Я лишь выполнил последнюю волю отца.
— Вы переспали с Лилианой Рэнделл, — кивнула Офелия. — Два самых древних и могущественных рода, которые несут в себе кровь первых королей. Никакой жидкой крови, ведь так?
— Моя семья в это верила.
— Вот только кровь всегда была и остается кровью. Я знаю, что Мирцелла Гордон на самом деле Остин, как прекрасная герцогиня Лилиана Рэнделл. Весь этот инцест перевернул все с ног на голову. Даже моя матушка…. Солнце, звезды и луна, что вы натворили?.. Король ведь тоже не знает, да?