— У нас тут гостей особо не любят… — промолвил мужчина.
— Умоляю… — искренне взмолился Бомонд, одарив трактирщика обеспокоенным взглядом. — Мы много дней в пути. Не ели, не пили. Дочка отравилась по дороге, с трудом выходил. Позвольте остаться хотя бы на несколько дней. От нас не будет никаких проблем.
— Вас кто-то преследует?
— Не должны ведь преследовать, да, дорогая? — посмотрев на Офелию, спросил маркиз.
Она только пожала плечами и жалобно посмотрела на трактирщика.
— А деньги есть? — продолжал допрос мужчина за стойкой.
— Немного, но за комнату заплатим на месяц вперед… — Бомонд вывернул все карманы и выложил на стойку монеты, пуговицы, какие-то гвозди. В общем, в полной мере вжился в роль. А Офелия ещё по дороге гадала, почему они так странно одеты.
Трактирщик ещё раз осмотрел пришельцев из внешнего мира и принялся собирать деньги со стола. Взял он не все, но и отказываться от легкой наживы не собирался. Маркиза обобрали, забрали больше половины денег и трактирщик, испытав наслаждение, с довольным видом положил на стойку ключ от комнаты на втором этаже.
— Спальню выделю одну на двоих, — сообщил он. — Комната не большая, однако, одна кровать на двоих и бадья найдется.
— Спасибо, добрый человек, — улыбнулся маркиз.
— Ты это… — трактирщик схватил его за плащ и потянул обратно. Мужчина заговорил шепотом, но Офелия все равно услышала: — Если будете заниматься любовью, рот дочери затыкай, понял? У нас тут шумных соседей не любят. А если заработать хочешь, обращайся к главе поселения. Он твою дочурку охотно распробует и деньги хорошие заплатит.
Маркиз посмотрел на Офелию, сгреб остатки денег со стойки в карманы и улыбнулся.
— Мы подумаем, добрый человек. Спасибо за кров и совет. От нас проблем не будет.
***
В комнате стоял очень затхлый запах сушеной рыбы и моря. Как и сказал трактирщик, выделенное спальное место было маленьким, из мебели выделялась двуспальная кровать, деревянная бадья и небольшой столик. Даже шкафа не было, но хотя бы темные шторы на окнах висели.
Войдя внутрь, Бомонд Колер бросил вещи на кровать и схватил подмышки Офелию, из-за чего она вздрогнула и начала брыкаться, подумав, что он снова начнет её душить. Но маркиз усадил её на край стола и заглянул в голубые глаза.
— Послушайте, миледи, — едва слышно сказал он. — Нам тут не рады. Не удивлюсь, если этой ночью будут следить. Придется поиграть по правилам и вжиться в роль.
— Я не буду с вами спать… — стиснув зубы, так же тихо огрызнулась Офелия.
— Хотите умереть? — нахмурился Бомонд. — Если в Тарлатане королева убила вашего дядюшку, а вас отправила в собор к той злобной твари, то здесь нам угрожает ещё большая опасность, если эти люди узнают правду. Это место не просто так называют Дырой. Отсюда не сбегают, Офелия. Если нас разоблачат, меня кастрируют и повесят, а вас отдадут в какую-нибудь семью. Нужно объяснять, что с вами там будут делать? Прошу, доверься мне. Следуй плану. С этого момента ты моя дочь, у которой убили мать. А я вдовец, сбежавший от расправы.
— Если тут так опасно, может, нам стоит уехать?
— Да, тут очень опасно, Офелия. Но вскоре весть о твоей кончине дойдет до Предвестницы. Материк вспыхнет пламенем. Я лучше уж здесь пережду бурю, чем окажусь в самом эпицентре ярости твоей матушки. А нам сейчас до неё не добраться, понимаешь?
— И что нам делать? Жить здесь?
— Будем следовать плану. Поживем какое-то время особняком, потом начнем вживаться. Найдем какую-нибудь работу…
— Вот уж не думала, что маркиз будет работать, — самодовольно улыбнулась Офелия.
— Я тебя сейчас ударю! — огрызнулся Бомонд, и девочка напряглась. — Послушай, Офелия. Все это ради твоей безопасности. Мне не нужна работа, потому что обе походные сумки под отказ забиты одеждой и деньгами. Но нам нужно стать частью этой Дыры. Придется работать и притворяться членами семьи.
Когда он отошел в сторону, Офелия слезла со стола, скинула походные сумки с кровати на пол и уселась на жесткий матрац. Постель была такой неудобной, что она уже заскучала по холодному полу в склепе.
— Солнце, звезды и луна… — тяжело вздохнула Офелия. — Надеюсь, тут нет клопов.
Бомонд резко развернулся, схватил её за руку и тряхнул так, что у Офелии задрожали зубы.
— С ума сошла, дура?! — вспыхнул он. — Какие ещё звезды и луна? Ты кому молишься, богохульница?! Даже не смей говорить на языке империи. И никогда больше не молись ложным богам.
— Они не ложные! — огрызнулась Офелия, одернув руку.
— Ты не в империи, Офелия…. — закатил глаза Бомонд. — Прошу, прекрати нас подставлять. Ты казалась мне умной девочкой. Делай так, как велено, ладно? Я не хочу, чтобы мы погибли из-за какого-то пустяка.
Она снова забралась на кровать, скрестила руки на груди и нахмурилась.
— И что мне делать?
— Придумай чем себя занять.
— Как? Вы даже книги не взяли!
— Не взял, потому что по легенде мы приехали из деревни. Не знаю, как обстоят дела в империи, но в королевстве Фрагиль деревенские дети не умеют ни читать, ни писать. Тебе тоже придется строить из себя необразованную девочку.
— Прекрасно… — закатила глаза Офелия. — Я тут от скуки умру.
— Все будет хорошо, — улыбнулся маркиз. Он выдержал паузу, осмотрелся и направился к двери: — Так, я схожу за водой и ужином. Офелия, оставайся тут. Я приду, мы примем ванную, поедим и ляжем спать.
— Только не говорите, что мне придется мыться вместе с вами… — нахмурилась она.
— Не придется. Но спать мы все равно будем вместе.
Когда он ушел, Офелия тяжело вздохнула. Маркиз Бомонд Колер стал прекрасным союзником, который помог сбежать из Тарлатана. Но оказавшись здесь, посреди ничего, где живут отверженные люди, она захотела вернуться в тот склеп.
ЧАСТЬ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ: ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ
***
Пока Офелия Аль Салил де Оран пряталась среди изгоев, Алекса воплощала свой план. Близятся события, которые навсегда изменят мир. Где-то в глубине души мать и дочь понимали, что эта война станет их билетом в один конец.
Осада
***
Алекса шла по мосту, стараясь не смотреть на глубокий ров. Впереди были тяжелые ворота, укрывающие твердыню от внешнего нападения. На стенах стояли арбалетчики — их было сотни, не меньше. Прямо за решеткой стоял вооруженный человек, позади которого была целая армия солдат. Позади Предвестницы остался охваченный войной город, расположенный на небольшом острове посреди реки Тхеок. На улицах продолжались беспорядки. Северные кланы подобрались с утренним туманом на лодках, ворвались и осадили каждый дом, каждое здание и принялись устраивать свои порядки. Вот уже два часа шли ожесточенные бои.
Шел дождь. Воздух напитался влагой и кровью. Воняло мертвецами и тухлой водой из реки, в которую сбрасывали тела убитых. Небольшой гарнизон смели за несколько минут, остатки городской стражи спряталась в храме, пытаясь уберечь женщин и детей. Тем, кому не повезло добраться до дома всевышних сил, либо пали от удара топора, либо сейчас переживают не лучшие минуты жизни. Северяне продолжали жечь, насиловать и убивать всех, кого смогут найти. Под удар попадали даже старики, женщины и дети. Дети в особенности. Клан Флоки ворвался в аббатство, где жили беспризорники. Мальчиков убили, а их тела выбросили из окон. Его солдаты закрепились в том доме, чтобы изнасиловать каждую девочку. И это будет продолжаться до тех пор, пока твердыня Влак не сдастся на милость Алексы Масур.
Она подошла к огромным воротам. Решетка была опущена, загнана острыми кольями прямо в землю. Чтобы открыть проход в твердыню, придется построить тяжелый таран. У Предвестницы не было столько времени. Она собиралась захватить эти земли в течение нескольких дней, чтобы до конца месяца добраться до города Сако.
К ней навстречу вышел невысокий мужчина с обветренным лицом и глубоко посажеными глазами — настолько глубоко, что невозможно было угадать цвет радужки глаз. Опытный солдат, полководец, возможно, из благородной семьи. В выражении лица угадывалась усталость и печаль. Он был расстроен, но ещё не сломлен.