— Доброе утро, сир, — приблизившись к воротам, Алекса сделала реверанс. — Меня зовут Алекса Масур. Я требую сдать твердыню. Если подчинитесь, вашим людям позволят покинуть эти земли.
Полководец учтиво поклонился женщине, которая принесла на его земли войну.
— Сир Дэвид, миледи, — представился он. — Позвольте сказать, что когда-то давно служил вместе с вашим мужем. Превосходный солдат, восхитительный тактик. Да и вы, миледи, выглядите прекрасно. Но простите меня за дерзость. Я не сдам твердыню врагам короля и предателям королевства Шарджа.
Алекса окинула взглядом взъерошенные черные волоса полководца. Глупец поверил в лживые слова своего короля. Как можно быть настолько наивным?
— Сир Дэвид, все кончено! — заявила она. — Город уже охвачен пламенем войны. На улицах умирают люди. До заката моя армия будет пировать на пепелище, пока вы прячетесь за стенами твердыни. Знайте же, они вас не защитят. Подумайте о своих людях, сир Дэвид. Зачем напрасно умирать вдалеке от дома? Вам все равно никто не поможет.
— И все же я лучше умру, чем сдамся, — гордо заявил полководец.
— Глупец, — нахмурилась Алекса. — Хочешь сдохнуть ради своего короля? Быть посему. Но знай, что ты подчиняешься бастарду, у которого нет ни права, ни влияния управлять королевством. Грядет новая эра, а вместе с ней великая королева, способная принести мир и процветание королевству Шарджа. Боюсь только, ты этого не увидишь.
Когда Алекса развернулась и собиралась уйти, полководец шагнул к воротам и протянул руку. Она обернулась, подошла ближе и встала так близко, что почувствовала его отвратительное дыхание.
— Ещё раз простите, миледи, — едва слышно промолвил он. — Я не верю, что ваш муж предатель. Знаю, что была гражданская война. Такие войны всегда несут потери, а когда находится победитель, проигравший становится заклятым врагом королевства. Слышал, что вас убили. Но вот вы здесь, а мой генерал, которому я поклялся служить, сбежал из твердыни Оран. Я служил ему верой и правдой. Но у меня нет возможности сдать твердыню, мидели. Приказы исходят с самого верха. И если бы…
— Кто вам приказывает, сир Дэвид? — перебила Алекса. — Этот человек сейчас в твердыне?
— Да… — кивнул полководец. — Его зовут Вильям Остин. Он живет здесь вместе со своей семьей. Вы и сами должны понимать, что эта твердыня ничего не значит для короля. Мне приказано оберегать маркиза и его семью, поэтому ворота останутся закрытыми.
Алекса вытащила из кармана чистый лист бумаги, свернула его несколько раз, изловчилась и сделала оригами в виде розочки.
— Передайте это своему господину, — улыбнулась она. — Если передумаете, просто откройте ворота.
— Не передумаю, — забрав цветок, полководец поклонился.
— И зря. Ваш Вильям Остин все равно не уйдет отсюда живым. Я уничтожу весь род, ибо на то воля всевышних сил.
— Не смейте! — зарычал Дэвид. — Не стоит прикрывать свои деяния словами Богов, которым все мы служим.
— Я никем не прикрываюсь, а исполняю волю всевышних сил. Вы можете в этом удостовериться сами. Скажите, сир Дэвид, с кем прибыл Вильям Остин?
— С двумя дочерьми, — задумчиво ответил полководец.
— Тогда последите за ними, — едва слышно предложила Алекса, сверкнув голубыми глазами. — Вы поймете, что в моих деяниях есть воля всевышних сил. Вы осознаете, что король вас использует, пока члены его семьи вытворяют по ночам богохульство. Сделайте это, сир Дэвид. Я буду ждать вашего решения.
Когда она тряхнула волосы тыльной стороной руки и пошла в охваченный войной город, полководец провожал её взглядом и восхищался столь сильной и восхитительно красивой женщиной. Она не испугалась ни боли, ни смерти, подошла к стенам твердыни в полном одиночестве, хотя знала, что могла умереть от выстрела из арбалета. Её могли убить, захватить в плен, однако Предвестница оказалась самой храброй и воинственной женщиной из всех, кого Дэвид встречал. Ещё полководец задумался над словами герцогини, и отдал приказ проследить за Вильямом Остином и его детьми.
***
Карл вошел в трактир, чтобы выпить и поесть после битвы, а оказался в эпицентре какого-то разврата. Воздух напитался похотью, едой и пенным пивом. У входа, прямо за перевернутым столом, два северянина делили молодую женщину, с которой сорвали все одежды и бросили на грязный пол. Она уже не брыкалась, а зажмурилась и терпеливо ждала, когда ей насладятся и позволят уйти. Чуть дальше была лестница, в пролете которой насиловали ещё одну взрослую женщину. Та пыталась сопротивляться, но мужчины, окружившие со всех сторон, громко хохотали, пили пиво и ждали своей очереди со спущенными штанами. Из кладовой доносился детский писк. Дверь была закрыта, поэтому герцог даже не осмелился подумать, что там делают с бедным ребенком. Вся мебель была перевернута, в центре трактира составили несколько столов, на которые положили всю еду, что смогли отыскать: банки с маринадом, готовую свинину, несколько бочек пива и хлеб. На вертеле готовили трех ощипанных куриц, а на печи стоял огромный чан с похлебкой.
Карл облокотился на стойку, обратив внимание, что за ней лежит тело убитого трактирщика, после чего посмотрел на людей за столом. Северянин с пепельными волосами усадил на колени темноволосую девушку, разорвал передник платья, без стыда тискал открытую маленькую грудь, пил пиво, закусывал мясом и громче всех хохотал. Но и без него шума было столько, что уши закладывало. Сборище его людей веселилось, чествовало победу и наслаждалось дарами захваченного города. Почти у каждого была своя женщина. И во всем этом хаосе сидела Предвестница, которая спокойно завтракала, напивалась и веселилась вместе со своей армией.
— Странно, не правда ли? — к Карлу подошел Костин, протянувший герцогу кружку с пивом.
— О чем ты?
— О ней, разумеется, — указав на Предвестницу, ответил Костин. — Вы только посмотрите на этих озабоченных северян. Они без стыда делят женщин прямо за столом. А там, на лестнице уже кого-то насилуют. Но Алекса словно сроднилась с этой стихией. Она сидит с ними как равная. И самое странное во всем этом то, что эти люди уважают её, не смеют трогать.
— Думаю, ты прав, — сделав глоток пенного пива, задумался Карл.
— Я тут недавно говорил с Ингрид, — едва слышно признался Костин. — Это дочь Бьорна и близкая подруга Алексы. Она плохо говорит на нашем языке, однако я смог понять, что Алекса была близка с её отцом.
— И что?
— Вас это не злит, милорд?
Карл выпил все пиво из кружки и взял кусок сочной свинины со стола.
— Ты даже не представляешь, насколько меня это злит, — нахмурился он. — Я познал страсть этой женщины, полюбил её всю без остатка, влюбился без памяти и совершил ошибку, из-за которой мы отдалились. Злит ли меня это? Боюсь, это слово не можете передать всю ту боль, что я испытывал все эти годы заточения.
Заметив две хмурые мины, Бьорн вскочил из-за стола, схватил за руку девушку и подошел к герцогу. Он окинул обоих взглядом, улыбнулся и заговорил.
— Ni är båda stora fighters! Jag beundrar dig. Efter en härlig strid, finns det inget som en natt av kärlek. Ska vi dela upp den här lilla Horan?
Костин и Карл не поняли ни слова.
— Что он говорит? — спросил у жены герцог.
Алекса сделала глоток пива и хихикнула.
— Бьорн отметил вашу отвагу на поле битвы, — перепела она. — Он хочет разделить с вами эту женщину.
Карл окинул взглядом голую грудь, покосился на жену и, схватив девицу конунга, направился к лестнице. Бьорн громогласно запел одну из своих песен и пошел следом. Его пение подхватили все, даже Предвестница, которая обратила внимание на деревенского друга, оставшегося возле барной стойки. Она ему подмигнула и вернулась к разговорам за столом.
Костин постоял ещё несколько мгновений, а когда Карл, Бьорн и девица протиснулись по лестнице на второй этаж, направился к выходу и долго гулял по улицам захваченного города. Трактир был занят северянами, поэтому он заглядывал в каждый дом, в каждое окно, чтобы найти себе место для отдыха. Но, обойдя весь город, вернулся в трактир, потому что устал ходить и хотел выпить.