— Подожди немного, — улыбнулся он. — Мы кое-кого ждем.
В этот момент дверь распахнулась. Офелия повернула голову и уронила кубок с вином.
— Отец… — выдавила она.
Порванная струна
***
Он спустился в трюм и увидел голого человека в клетке. Карл, не скрывая израненного тела, смотрел в ответ. Перед ним стоял высокий, черноволосый и довольно худощавый черноволосый мужчина. Чуть вытянутый подбородок, остекленелый взгляд темных глаз и безжизненное лицо не выдавали признаков жизни или самых низменных чувств. Он был облачен в наряд евнуха.
— Кто ты? — спросил герцог.
— Меня зовут Дауд, Карл Масур.
Герцог пожал плечами, потому что не вспомнил имени.
— У нас есть кое-что общее, — сказал Дауд.
— И что же это? — поинтересовался Карл.
— Алекса.
Герцог сразу же вспомнил.
— Так это ты тот самый господин, который купил мою жену? Ты отец Офелии?
— Больше нет, — облокотившись на коробки с фруктами, ответил Дауд. — Благодаря твоей жене я лишился всего. У меня отняли честь, дом Грез, имя и мужское достоинство. Я стал обычным евнухом, который должен загладить грехи своей фаворитки.
— Алекса всегда умела портить жизнь людям, — улыбнулся Карл.
— Думаю, в этом есть истина, — спокойно сказал Дауд. — Из-за неё меня кастрировали, как и мою сестру. Шадида, моя младшая сестра и две оставшиеся наложницы, что жили в доме Грез, теперь ублажают Дракона. Он ещё юн, вот только мне от этого не легче.
— Послушай, — нахмурился герцог, — если пришел пожаловаться на жизнь, ты выбрал явно не того собеседника. Мне плевать на то, что с тобой случилось. Ещё больше мне плевать на твою сестру, которую тоже кастрировали. По правде говоря, без понятия, как можно лишить достоинства женщину, но мне наплевать на всю вашу семью.
Дауд воспринял слова герцога спокойно, даже улыбнулся.
— Знаешь, когда мы с Алексой занимались любовью, она часто выкрикивала твоё имя. Меня это очень злило. Однажды я ударил её по лицу, думал, что это поможет. Не помогло. Она стала выкрикивать твоё имя ещё чаще.
— Ты ведь о нас ничего не знаешь, — скривил губы Карл. — Вижу, что не знаешь.
— Я знаю достаточно.
— Рад за тебя. А теперь говори, зачем пришел. У меня от твоей болтовни голова болит.
Дауд подошел к решетке и заглянул в глаза герцога.
— Мне пришлось отказаться от семьи, понимаешь? — прошипел он. — Я не имею права быть частью семьи.
— Офелия… — догадался Карл.
— Я не ожидал, что встречу здесь свою девочку, — признался Дауд. — Не стоило тебе привозить её сюда. Господин Кабыл уже занимался любовью с Алексой. Не удивлюсь, если он заинтересуется Офелией. Я постараюсь ему помешать и сделаю так, что она больше никогда меня не искала. Хочу попросить тебя об услуге. Я не смогу рассчитаться, но ты единственный…
— Не переживай, — перебил Карл. — Мы с твоей дочерью познакомились недавно, но я уже рад, что Офелия появилась в моей жизни. Милый ребенок. У тебя чудесная девочка, Дауд. Можешь не волноваться. Рядом со мной Офелии ничего не угрожает. Я буду присматривать за ней до самого конца своей жалкой, никчемной жизни.
— Пусть тебе благоволят звезды, солнца и луна, — Дауд протянул руку, и герцог её пожал. — Я буду молиться за тебя каждый день, Карл Масур.
***
— Отец… — Офелия осторожно слезла с кровати, подобрала шелка и подошла к нему.
Дауд опустил голову и смиренно посмотрел на дочь.
— Ты меня не узнаешь? — едва не заплакав, Офелия обняла его. — Это я, отец. Твоя Офелия…
— Ты дочь неба, — сдерживая чувства, Дауд отстранился от дочери.
Офелия подняла заплаканные глаза, шмыгнула носом и вытерла слезы.
— Да будет так, — нехотя сказала она. — Скажи лишь, что рад меня видеть. Мне большего не нужно.
— Скажи это, — вмешался Кабыл. — Разве не видишь, как она рыдает?
— Я рад тебя видеть, дочь неба, — Дауд поклонился. — Позволь же помолиться за тебя солнцу, звездам и луне?
— Хорошо… — Офелия собиралась назвать его отцом, но не стала. — Я тоже буду за тебя молиться, евнух Дауд.
Проводив его взглядом, Офелия вздрогнула, когда он хлопнул дверью и скрылся в коридорах корабля. Она вытерла остатки слез и обернулась.
— Вот вы и попрощались, — спокойно сказал Кабыл. — Наверное, мне не стоило этого делать. Я хотел…
— Все хорошо, — перебила Офелия. — Теперь мой отец Карл Масур. Я рада, что евнух Дауд жив. Большего мне не надо. Господин Кабыл, мы можем поговорить о том, зачем вы прибыли к малым землям?
Временный император пригласил её на кровать и Офелия, приняв приглашение, забралась на постель, проползла мимо мокрого пятна с вином и легла рядом с господином. Кабыл подложил ей под голову подушку, лег рядом и взял за руку.
— Будь ты немного старше и опытнее, взял бы тебя без раздумий, — улыбнулся он. — Скажи, Офелия, ты уже думаешь о мужчинах?
— Только об одном, — призналась она, чувствуя тепло его крепкой руки.
— Ты про отца? — догадался Кабыл, заговорив тихим, спокойным голосом.
— Нет, господин, — ответила она. — Все мои мысли занял Ивар Остин.
Офелия почувствовала, как он крепко сжал её руку. По всей видимости, это имя следует называть с большей осторожностью. Как бы Кабыл не разозлился. Сейчас она защищена тем, что является ещё ребенком, девочкой, которая не стала наложницей. Он не посмеет её изнасиловать, потому что законами империи запрещено трогать девственниц. Нужна привратница, способная поправить эту мелочь. Но на корабль их берут редко. И все же есть шанс, что временный император бросит Офелию в клетку, отправит с каким-нибудь кораблем в империю, где её передадут в руки лекаря, обучат мастерству наложницы и вернут Кабылу, которого уже ничего не остановит.
Офелия понимала, что должна вести себя осторожно.
— Господин Кабыл, — сказала она, — я знаю, что рядом с вашим злейшим врагом находится шпион. Именно он сообщил вам о том, что короля нет в столице. Вы ждете его здесь.
Он посмотрел на девочку несколько удивленным взглядом.
— Продолжай, милая.
— Матушка рассказала, как вы потерпели поражение, — продолжила Офелия. — Я знаю, что случилось во время войны. Ивар Остин очень хитер. Вы сами знаете, что он вас уже обманывал, загонял в ловушку. Так вот, он подготовил ещё одну западню.
Кабыл перевел руку с ладони на запястье и сжал так, что Офелия поморщилась от боли.
— Сначала твоя матушка учила нас воевать, — процедил сквозь зубы Кабыл. — Ты тоже решила повторить её подвиг? Помниться мне, Алекса убила моего брата, списав это на то, что он ничего не смыслил в войне. Попробуешь сказать то же самое, тебя ни один закон не спасет. Поняла меня?
— Мне восемь, господин Кабыл, — пытаясь освободить руку, сказала Офелия. — Я и во сне никогда не посмею учить вас воевать. У меня лишь есть сведения, которые нас с моим спутником удалось собрать. Клянусь, что не собираюсь идти после империи. Я лишь хочу остановить войну.
— Верю, — он отпустил её руку и взял кубок с вином. — А теперь говори.
Офелия посмотрела на дверь, никого там не увидела и начала рассказывать временному императору о том, что смогла узнать. Она рассказала от начала и до самого конца. Затронула тему с кровосмешением, с планом семьи Бомонда Колера, с предательством со стороны Леонида Гордона и добралась до плана, в котором используют Алексу Масур. Она говорила долго. Пыталась разложить каждую деталь, чтобы господин Кабыл остался доволен отчетом. Он внимательно слушал, продолжал пить вино, однажды воспользовался уборной и помял грудь спящей фаворитки, после чего вернулся на кровать и продолжал держать рассказчицу за руку, пока Офелия надрывалась и пыталась все объяснить.
— Теперь понимаете? — прошло часа три, когда она закончила. — Он использует всех вас.
Кабыл продолжал гладить её руку и нюхать волосы. По всей видимости, он уже напился. Офелия смотрела ему в глаза и ждала ответа, когда он, неожиданно даже для наложниц, коснулся её шелка и попытался раздеть.