— Красиво… — Алекса, оставив стилет в горле, положила умирающую женщину обратно в кресло, заглянула в потухающие глаза и выдернула нож. — Думаю, вы поняли, почему я это сделала.
Лилиана вцепилась руками в рану, пытаясь остановить кровь. Она начала медленно захлебываться, уже не могла дышать и харкала сгустками на себя. Ещё немного и жизнь покинет бренное тело. Алекса это знала, поэтому села к ней на колени и провела окровавленной сталью оружия по животу.
— Если бы ваш король изволил соблюдать мир, я бы, возможно, позволила вам родить, — призналась Алекса. — Я тоже мать и знаю, каково это лишиться ребенка. К сожалению, ваши близнецы умрут вместе с вами. И знаете что, миледи? Мне на них наплевать. Только не после того, что я услышала от дочери.
Покосившись на герцогиню, Предвестница удивилась такой целеустремленности выжить. Лилиана Рэнделл продолжала бороться за жизнь, хотя шансов пережить такую рану не было.
— Хочу, чтобы вы узнали об этом перед смертью, — едва слышно сказала Алекса. — Я узнала страшный секрет вашего рода. Признаюсь, мне довелось встречать безумцев. Но бессмертие? Неужели вы решили, что ваши дети будут бессмертными? Это глупо, миледи. Вы такие глупцы, что даже не поняли всего смысла. — Предвестница встала перед герцогиней и не спеша воткнула стилет в живот, из-за чего Лилиана больше не смогла бороться и умерла. — Жизнь скоротечна, миледи. И в этом вся прелесть. Я могу убивать и наслаждаться этим только определенный срок, который уготовили всевышние силы. К счастью, это относиться ко всем живым существам. Ваш срок истек сегодня, Лилиана Остин. Прощайте.
Алекса оставила стилет в животе мертвой герцогини, как послание всему роду Остин, не спеша вытерла руки о полотенце и вышла из комнаты. В главном зале её ждал Костин и Ингрид. Они вдвоем сдюжили и убили солдат герцога Маршалла Рэнделла.
— Все закончилось? — поинтересовался Костин.
— Настал час Бунта Предвестницы! — гордо провозгласила Алекса Масур.
Бунт Предвестницы
***
Много столетий назад эта низина была покрыта зелеными лесами, бескрайними холмами и устьем реки Тхеок, что вытекала в бескрайнее море. Сейчас переправа была лишь тенью. За многие годы правление королей, за вековую историю династий, именно на переправе Тхеок проходили значимые сражения между королевствами Фрагиль и Шарджа. Правители полюбили эти земли, а вот земля не могла ответить им тем же.
За годы кровопролитных сражений это место стало выжженной пустыней. Десять миль выжженной и уничтоженной войной земли. Здесь больше ничего и никогда не вырастит. Земля напиталась кровью врагов, деревья и листва сгорели непрекращающимися пожарами, даже река в этом месте отравлена смертью. В воздухе витал смрад, на полях былых сражений угадывались ржавые оружия, погнутые латы и кости, которые усыпали всю долину. Никто и никогда не хоронил здесь людей. Проходя по этой мертвой земле, нередки случаи, когда можно услышать хруст костей под ногами. Там покоятся тысячи тел, а этим дождливым вечером их станет ещё больше.
Переправа Тхеок — это граница между королевствами Фрагиль и Шарджа на севере материка. Именно здесь состоится последнее сражение, которое перевернет ход истории.
Алекса воспользовалась устьем реки и обогнула переправу с юга. Она со своей армией обогнула высокий холм, откуда идет прямая дорога к твердыне Гордон. Но впереди оставалось последнее сражение. Северные кланы оставили лодки в низине, а сами устроили привал на вершине холма. Их ожидание тянулось тем, что с запада должен был прибыть генерал Маршалл Рэнделл. С востока же виднелись костры и шатры солдат королевства Шарджа.
Алекса приказала поставить свой шатер на самом обрыве, откуда будет любоваться сражением. Разумеется, Маршалл полагал, что после его вступление в битву, она обогнет холм и ударит по врагу с тыла. Но Предвестница не собиралась этого делать. Рэнделл идет на верную гибель, а она, используя всё своё влияние среди северян, будет любоваться сражением с вершины холма.
— Все готово, Предвестница, — одернув шторку, Ингрид заглянула в шатер и увидела, как Алекса, лежа на мягких мехах с голой грудью и раздвинутыми ногами, держит Костина за голову.
Он ласкал её языком между ног, но попытался вырваться, когда услышал голос воительницы. Алекса удержала его за голову и облизнула губы.
— Нет, Костин… — простонала она, вцепившись в волосы. — Я хочу, чтобы ты продолжил.
Ингрид быстро поняла, что смущает мужчину и покинула шатер, оставив влюбленных наедине. Переломный момент близиться, а Алекса никак не может вылезти из постели и оставить своего фаворита в покое. Они сидят на холме уже несколько дней, а из их шатра только и слышаться стоны. По всей видимости, Предвестница после получения шрама стала ещё ненасытнее.
Алексу накрыла волна возбуждения. Она не хотела останавливаться и не хотела, чтобы останавливался Костин. Он целовал и сосал её нижние губы, проникал в горячее лоно языком, делал все, чтобы доставить удовольствие.
— Очень хорошо… — простонала Алекса.
Она потянула его за волосы на себя и, задыхаясь от возбуждения, прижала к груди. Их губы сплелись в нежном, долгом и довольно страстном поцелуе. Костина ин чуть не смущал шрам на щеке. Он врывался в рот герцогини языком, терзал его своими ненасытными губами, ведь страстная Предвестница отзывалась на все его ласки.
— Войди в меня, Костин… — умоляюще простонала Алекса, предложив шею для поцелуя.
Он впился в неё губами и одним решительным толчком ворвался в нежную плоть. Алекса выкрикнула и, извиваясь подобно змее, застонала от невыносимо сильного удовольствия, которое охватывало её с головы до ног. Она обхватила его голову руками, обняла ногами и стала гладить мокрую спину. Затвердевший член продолжал вторгаться в горячее лоно. Костину не мешали ни руки, обхватившие шею, ни ноги, обвившие талию. Он продолжал ускорять темп до тех пор, пока не извергнул семя в строптивую герцогиню.
***
Укутавшись в теплую медвежью шкуру, под которой не было одежды, Алекса сидела перед входом в шатер и смотрела на горизонт, откуда должны возникнуть её корабли. Костин натянул портки, налил герцогини теплого вина и сел рядом. Он обратил внимание, что воительница Ингрид сидит на мокрой земле в нескольких шагах от него.
— Как твой отец? — спросил он.
— С ним все хорошо, спасибо за заботу, — улыбнулась Ингрид. — Я отправила его со своими людьми. Думаю, они уже сели на Забытую мелодию и ждут, когда все начнется.
— Они придут оттуда, — показав на высокий утес на востоке, Алекса пригубила вино. — Этой ночью все закончиться. Если не хочешь смотреть, лучше ляг в постель. Я вернусь через несколько часов.
— Все нормально, — тяжело вздохнул Костин. — Ты ведь знаешь, что я служу только тебе.
— Не хочешь потерять мужское достоинство? — улыбнулась Ингрид. — Или не хочешь лишиться нашей Предвестницы?
Обе женщины посмотрели на него и увидели, как он покраснел.
— Какой милый мальчик, — расхохоталась воительница. — Моему первому мужчине было четырнадцать лет. Даже он так не краснел. Что с тобой, Костин?
— Оставь его, Ингрид, — улыбнулась Алекса. — В малых землях не привыкли, когда их покой в постели кто-то нарушает.
Костин решил промолчать. Его устраивал расклад в постели с Алексой. Было бы намного лучше, если бы никто не заглядывал к ним в шатер, когда они занимаются любовью. Но даже к таким мелочам начинаешь привыкать. Ему доводилось видеть, как несколько северян делили одну женщину, как Ингрид занималась любовью со своей маленькой любовницей, как конунг Бьорн тискал за столом молоденьких служанок, а после опрокидывал их на стол, задирал юбки и брал на глазах у тех, кто пришел поесть. К таким вещам сложно абстрагироваться, однако он понял, почему Алекса заключила договор именно с северными кланами. Эти иноземцы все до одного похотливые, их повадки и нравы сравнимы со свиньями, а поведение порой вызывает отвращение. Вот только эти люди живут по своим устоям, верят в золото, в насилие и власть тех, кто предоставляет им все дары этого, вне всякого сомнения, грандиозного набега на материк малых земель.