— Как отреагировали люди? — не удержавшись, поинтересовался Костин.
— Рассмеялись, конечно, — улыбнулась Ингрид. — Конунгам было достаточно увидеть пощечину, чтобы понять нрав твоей герцогини. Но этого мало, чтобы доказать свою решимость. Ей предложили пройти древний обряд, а она, не спросив об условиях и традициях, согласилась сделать все, что нужно, чтобы получить армию.
Костин уже знал, что сделала Алекса, поэтому промолчал.
— Знаешь, я никогда не видела ранее, как проходит этот обряд, — призналась Ингрид. — Старики молвят, будто бы раньше женщина короля северных кланов, которую сам король выбирал из своих дочерей, принимали на себя эту обязанность с улыбкой, охотно хотели сплотить людей. Но спустя время в них что-то ломалось. Я бы точно не смогла разделить ложе со всеми этими воителями. В знак сохранения гордости и величия строптивой женщины, пришедшей из дальних земель, конунги решили, что она не должна никому показывать своих слез. Алексу отвели в соседнюю комнату, раздели, а лицо и голову обмотали льняными бинтами. В таком виде она странствовала по деревням и предлагала себя каждому, кто готов был слушать. Можешь сам поспрашивать людей, Костин. Я их тоже спрашивала, ведь не делила ложе с твоей герцогиней. Никто из них не увидел сожалений в глазах этой женщины. Наша Предвестница не дрогнула, не испугалась и сплотила нас. Да, у нас с ней не все гладко. Мы пришли сюда ради богатств, а не для войны. Однако никто из воителей не посмеет назвать твою герцогиню слабой.
Пока Костин внимательно слушал, ему протянули большой мосол, обтянутый хорошо прожаренным мясом. Он вцепился в него зубами, оторвал сочный кусок и принялся жевать.
— Я видел, как хладнокровно она сражается, — проговорил Костин. — Это вы её научили?
— Твою герцогиню учил весь север, — сообщила Ингрид. — Женщины учили её жить, готовить, ухаживать за мужчинами. Воители обучали любви и воинскому делу. Старики рассказывали истории, забивали голову нашей историей и культурой, а на примере воспитания наших детей Алекса воспитывала Офелию. Она стала частью северных кланов, Костин. Для многих твоя герцогиня стала женщиной, сестрой по оружию, матерью, наставницей.
— А кто она тебе?
— Она моя Предвестница, — робко призналась воительница. — Теперь кушай, пока мясо теплое, набирайся сил и экономь энергию. Завтра утром выступаем.
***
Той же ночью воители поймали трех разведчиков, среди которых была женщина, по всей видимости, обычная служанка, пошедшая в эту темную, холодную ночь на встречу с любимым. Её не били, не пытали, не заламывали кости, пытаясь добиться своего. Она смотрела на воителей притупленным взглядом и ждала, когда они отнимут её жизнь. После споров и разбирательств женщину отправили в первый шатер, потом во второй, в третий и холодная ночь залилась красками похоти северных кланов. Двум мужчинам досталось. Одного воители сразу вздернули на дереве, ибо никто не любит шпионов, а второго избили палками и едва живого доставили к Предвестнице.
Алекса крепко спала в объятиях фаворита, когда в её шатер бросили избитого мужчину. Им с Костином пришлось проснуться, мужчина даже встал и достал меч, а Алекса, не желая замерзать, осталась под теплыми одеялами.
Она посмотрела на разведчика и обнаружила, что воители забрали у него меч, ремень, кожаную куртку с меховой подбивкой, меховые штаны и даже теплую обувь. Он лежал у входа в одной рубахе и портках, пропитавшихся кровью. На теле были заметны следы ударами палкой, лицо успело затечь от побоев, в глазах с трудом угадывался черный цвет, а волосы у него были только на голове. Это был далеко не воин и даже не мужчина, а какой-то четырнадцатилетний мальчик, у которого нашелся меч.
— Кто ты? — спросила Алекса, лежа в теплой постели.
Он мерз на холодной земле, замерзал от холодных ветров. Алекса слышала, как стучат его зубы, как дрожит избитое тело, и заметила, как пальцы на руках и ногах начинают синеть. Она посмотрела на Костина и тот, поняв герцогиню без лишних слов, бросил юноше теплую шубу, пошитую из шкуры медведя.
— Это ничего не меняет, — презрительно бросил молодой разведчик, охотно заворачиваясь в теплый мех. — Вы убили моего отца. Я пришел отомстить и сделаю это, даже если вы отрубите мне ноги и руки.
— Как же ты это сделаешь? — улыбнулась Алекса. — Перегрызешь горло зубами? А не постыдишься подойти к голой женщине? У тебя была женщина, мальчик?
— Я не мальчик! — огрызнулся молодой разведчик, бросив презрительный взгляд. Но, как Алекса и полагала, он никогда не видел голых женщин, поэтому сразу опустил голову.
Даже Костин не удержал улыбку и засмеялся вместе с герцогиней.
— Так кто ты? — спросил он. — Служишь господину? Это он послал тебя мстить?
— Господину, говорите? — нахмурился молодой разведчик. — Я всю жизнь был конюхом герцога Стивена Остина. Мой отец служил в его армии и защищал наш дом. Но теперь отца нет, а герцог даже встать с постели не может. Слугам приходится подтирать его зад и верить, что он их защитит. Вот только они слепы и глупы. Вся наша армия пала на переправе. Это вы их убили!
Алекса посмотрела на Костина, однако тот не мог простить её за убийство людей на той переправе. По правде говоря, она сама не могла себя простить.
— Говоришь, там был твой отец? — спросила она. — Он был солдатом?
— Куда там… — тяжело вздохнул молодой разведчик. — Обычным оруженосцем Эдварда Остина, наследника герцога. Однако мой отец умел сражаться и не мог проиграть. Если бы вы нас не обманули…
— Это война, мальчик, — перебила Алекса. — Хочешь обвинять меня в убийстве отца? Дело твоё. Я не стану просить прощения. Так зачем ты пришел? Раз ты служишь конюхом, значит живешь в твердыне Гордон. Разве туда не доходили слухи о том, что ваша армия была уничтожена? Я её уничтожила. И ты пришел ко мне, надеясь, что сможешь в одиночку убить? Ты так безумен? Глуп? Или же просто лжец, которому я могу отрезать язык?
Разведчик поморщился и с опаской поднял глаза.
— Да я вас даже не искал, — признался он. — Мы с друзьями бежали из твердыни, чтобы не погибать за стенами, как все остальные. Армии нет, герцог приказал открыть ворота, а люди сидят дома и ждут конца.
— Что ты сказал? — переспросила Алекса. — Ворота твердыни Гордон открыты?
— Вы разве этого не знали? Две недели назад герцог повесил на стены белый флаг, отверг предложение короля о сдачи и люди, которые могли бежать, уже сбежали в столицу. В городе остались только глупцы и те, кому некуда бежать.
Недолго думая, Предвестница вскочила с теплой постели, завернулась в одеяло, надела теплые сапоги и выбежала на улицу. Она собиралась проверить слова разведчика, а для этого следовало бы отправить группу людей, которая скорым шагом доберется до твердыни Гордон, проверит укрепления, а заодно подтвердит или опровергнет слова юноши.
Пока она бегала по роще с воительницей Ингрид, набирая подходящих людей, Костин следил за разведчиком, смотрел, как юноша согревается и улыбался. Тот мотал головой, по всей видимости, искал пути к отступлению.
— Даже не думай бежать, — сказал ему Костин. — Далеко босиком по снегу все равно не сбежишь.
Молодой разведчик поднял голову и бросил презрительный взгляд.