— Проверьте каждый дом! — приказала Алекса. — Зайдите в каждый амбар, загляните в каждую собачью конуру, в подвал, на чердак, пройдите по стенам гарнизона. Обследуйте каждый шаг этого города. Пока никого не убивайте, не грабьте и не насилуйте. Кого найдете, ведите к воротам твердыни, что находятся вверх по главной улице. Я хочу понять, чего добивается герцог Стивен Остин и убедиться, не устроили ли нам ловушку, в которую мы уже попали.
Воители стали разбредаться по городу. Алекса шла к воротам твердыни и слышала, как ломают двери и окна, как разбивают стекла, посуду, как обследуют каждый дом, переворачивая всю мебель. Она не успела дойти до места назначения, как послышались женские выкрики. Все же в этом городе кто-то остался, что снова подкрепляет слова молодого разведчика. Вскоре воители начали вытаскивать оставшихся жителей из домов. Многие с приходом её армии спрятались на чердаке, кто-то зарылся в чулане, под кроватью или ушел к соседям. Какого-то грязного мальчугана вытащили из собачьей конуры, в которой он прятался вместе с маленьким щенком. Дворнягу сразу зарубили топором, а ребенка повели вместе с остальными.
Добравшись до главной площади твердыни Гордон, миновав открытые ворота, Алекса увидела у себя за спиной толпу перепуганных людей. В основном это были напуганные женщины, старики и дети. Мужчин среди них почти не было. Если кто-то и был, то от этих мужей не стоит ждать угрозы. По всей видимости, основная армия и защитники твердыни и вправду покинули свой пост, либо погибли на переправе. Так почему, если воины сбежали, они не забрали с собой семьи?
Алекса как раз намеревалась это выяснить, как высокие двери, обшитые стальными заклепками, распахнулись у неё перед носом. Две молодые служанки добровольно открыли двери твердыни и пригласили захватчиков внутрь. Предвестница поглядела на воительницу Ингрид, на Костина — оба пожали плечами и прошли внутрь.
— Добрый вечер, госпожа Масур! — раздался хриплый мужской голос.
После яркого снега на улице глаза Алексы не сразу привыкли к полумраку главного зала твердыни. Вместе с ней вошло полсотни воителей, которые разбрелись по залу, стали обходить столы, подниматься и спускаться по лестницам, заглядывать в каждую комнату. Всех, кого они находили, тащили на улицу. Алекса же шла по красному ковру к главному столу, за которым сидел старый герцог.
Когда глаза привыкли, ибо в главном зале не было окон, она увидела пожилого старика, занявшего стул с маленькими подлокотниками и высокой спинкой. Этот сморщенный герцог не внушал ни страха, ни уважения, только жалость. Он был укутан в теплые шубы, завернут в мягкие одеяла, и сидел на пышных подушках. А рядом с ним стояла семья — две женщины, маленькая девочка и грудной ребенок, что был на руках той, кто выглядел намного моложе.
Герцог был худощав, сморщен и немощен. Густые брови покрывали маленькие зрачки глаз, поэтому цвет радужки угадывать было бессмысленно. Он был невысокого роста и, когда дверь открылась, стало понятно, что он начал замерзать. В нем более не теплилась жизнь, кровь стала холодна, а сердце билось с огромным усилием.
По правую руку от герцога стояла зрелая женщина, в которой угадывалась герцогиня Элизабет Остин. Алекса много слышала о ней. Даже прибывая в империи, в доме Грез, куда слухи приходили очень редко, Алекса каждый год узнавала, что герцогиня Элизабет Остин рожала мертвых детей. В этой женщине ещё теплился свет надежды. Она выглядела лет на тридцать пять и была младше мужа лет на двадцать, может быть, даже на тридцать. Темноволосая герцогиня держалась гордо, сжимала в теплой ладони руку старого мужа, а когда осмелилась поднять глаза, Алекса увидела карие глаза, наполненные желанием жизни. Эта женщина многого натерпелась. Возможно, она заслужила смерти, как и весь род Остин. Однако Предвестница тоже была матерью и только в этом случае жалела герцогиню, которая потеряла так много детей, что им нет счета. Забеременеть, выносить и родить мертвое дитя — вот какая жизнь была у Элизабет Остин.
Слева от герцога стояла ещё более молодая особа, в которой угадывалась единственная дочь Стивена Остина. Алекса не знала её имени. Судя по взгляду, точечным чертам лица, выразительным карим глазам и каштановым волосам, она принадлежала роду Остин. Рядом с ней стояла девочка, более светлая, более чистая и обаятельная, чем остальные члены семьи. На младенца Алекса не стала смотреть, хотя в какой-то момент снова подумала о ребенке.
Предвестница прошла к главному столу, где было полно еды и алкоголя и села на место, которое, по всей видимости, специально подготовили для неё.
— Вы сдали город и твердыню, — спокойно заметила она.
— Да, — так же спокойно подтвердил Стивен Остин.
— Зачем? Хотите что-то взамен?
— Все чего-то хотят, — сжимая сухими пальцами руку жены, промолвил Стивен. — Госпожа Масур, я не стану просить пощады. И не буду ползать у вас на коленях. Если мы с вами поговорим, вы узнаете один важный факт. Когда узнаете, что я делал и совершал, я умру самой мучительной смертью, которую боюсь вообразить.
Алекса посмотрела на молодую женщину с ребенком в руках и заметила, как она занервничала, когда отец заговорил о смерти.
— Это моя семья, — сообщил Стивен. — Мою супругу вы уже знаете. Её зовут Элизабет Остин. Мы втроём как-то встречались на балу в те годы, когда правила Роксана. Слева от меня моя младшая дочь Роза. Это её дети Оскар и Мика.
— Так чего вы хотите? — спросила Алекса.
Герцог взглянул на герцогиню.
— Двое моих сыновей погибли на переправе, — промолвила Элизабет. — Муж Розы умер вместе с ними. До нас доходили сведения о том, как вы обходитесь с женщинами. Ещё нам известно, что вы делаете с членами рода семьи Остин. Мы открыли ворота, сдали город с твердыней, надеясь на ваше милосердие. Как вы видите, мы не выпили яд, как это сделали бы многие женщины. Я с дочерью готова оказать приём вашим солдатам. Взамен мы просим лишь о том, чтобы умереть быстро. Ещё мы хотим после смерти оказаться не в зубах собаки, а на кладбище, где были захоронены наши предки. Где могли быть похоронены мои сыновья.
— Окажите моим детям, внукам и жене такую милость, госпожа Масур, — попросил Стивен. — Элизабет и Роза не будут сопротивляться. Взамен вы узнаете правду.
Алекса поморщилась от злости.
— Правду? — зарычала она. — Я и так знаю правду, герцог. Даже за морем мне было известно, что ваша супруга из года в год рожает мертвых детей. Быть может, причина в том, что они априори были уродливы и умирали от связи с сыновьями? Или с кем герцогиня тут занималась любовью, что извратила все представление о материнстве?
— Понимаю ваш гнев, — спокойно промолвил Стивен. — Моя семья сплошь богохульники. Но на наш счет вы не правы.
— Я родила восемнадцать раз, — призналась Элизабет. — И все эти дети были от мужа. Причина их смерти была только во мне. Да, мы обманывали людей, говоря, будто бы я рожала мертвых детей. Однако это ложь. После рождения Розы у меня начались выкидыши. Я физически не могла выносить ребенка. В столице вы говорили о том, что учитесь медицине у Жака де Орана, госпожа Масур. Вам должен быть известен мой диагноз.
Во время обучения Алекса и вправду сталкивалась с таким феноменом. В этом случае герцогиня Элизабет Остин могла сказать правду. Есть женщины, которые физически не могут выносить детей. Врачи называют это своего родом бесплодием, во время которого беременная женщина под сильным стрессом или по причинам слабого здоровья не может выносить младенца до конца срока.
— Допустим, вы правы, — нехотя согласилась Алекса. — Это ничего не доказывает.
— Разве? — спросил Стивен Остин. — Любовь моя, дай ей книгу отца.
Герцогиня Остин вытащила из кармана небольшую записную книжку, очень похожую по переплету на ту, что читала Алекса. Это были записи покойного герцога. Открыв первые страницы и перелистав дневник, Предвестница с легкостью смогла подтвердить почерк. Она много недель неотрывно читала прошлую книгу, оставленную Офелии, поэтому не могла ничего перепутать.