Когда они сплелись в пылком, горячем поцелуе, Сара стала опасаться, что не сможет насытить герцога. Он был слишком голоден, поэтому поцелуй, на который она пыталась отвечать, казался чрезмерно настойчивым и импульсивным. Карл врывался в её рот языком, терзал рьяно и ненасытно, будто бы он пытается откусить язык. До этого доходило, когда он ласкал, сосал и целовал её губы, после чего мог запросто укусить губу или кончик языка. Ощущения были не самыми приятными, но Сара изо всех сил старалась.
Вдоволь насытившись губами, Карл вцепился в глубокий вырез на груди и рванул платье так, что разорвал его месте с корсетом. Сара от страха вскрикнула и не сразу заметила, как герцог принялся целовать грудь, шею и опустился ниже, где принялся мять грудь и измываться губами и языком над налитыми сосками. Саре стало безумно стыдно за свой внешний вид. Она бастард Ричарда Дориана, на которого главному советнику короля было наплевать. У Сары не было денег ни на образование, ни на кормилицу, поэтому она сама вскармливала дочь и не могла похвастаться красивой, пышной грудью, какие любят влиятельные мужчины, как Карл Масур.
Подняв глаза, он обнаружил, что фрейлина королевы шмыгает носом и плачет.
— В чем дело? — обеспокоенно спросил Карл. — Я тебя так напугал? Или сделал больно?
— Нет, что вы… — закрыв глаза руками, Сара продолжала шмыгать носом. — Я боюсь, милорд. Страшно боюсь, что я недостойна вас. Я торговала телом, являюсь бастардом, у меня ужасное образование, а моя грудь… Всевышние силы, она ужасна.
Карл приподнялся и сел рядом. Сара, когда появился шанс, прикрыла грудь руками и быстро вскочила с кровати. Но она не убежала из покоев герцога, а прижалась к дверце шкафа, чтобы он не видел ни заплаканного лица, ни ужасной груди.
— Не сейчас, так скоро, милорд, — промолвила она. — Я перестану вас интересовать. Не терзайте меня более. Мне больно от того, что умер мой муж, наш кормилец. Если же и вы бросите меня, мне больше не будет покоя.
Карл слышал, что западные женщины любят драматизировать. Однако никогда не думал, что станет свидетелем какой-то драматичной сцены. Он почесал рубец на затылке, встал с кровати и подошел к шкафу. Но желания заняться любовью у него больше не было, поэтому он отстранил фрейлину королевы и вытащил из шкафа вешалку, на которой висело темно-зеленое платье.
— Надень это, — сказал он.
— К чему все эти подарки? — тяжело вздохнула Сара.
— Прекрати! — чуть повысив голос, рыкнул Карл, и она вмиг успокоилась. — Разве я похож на того, на кого подействуют женские слезы? — Он обернулся к ней всем телом и бросил строгий взгляд. — Много лет назад, ещё до свадьбы со своей герцогиней, я выбрал себе достойную жену из семьи графа. Она будущая графиня, у которой даже приданого толком нет, а я герцог, правитель всего юга материка. Я попросил её руки, распинался перед отцом, хотя мог просто потребовать и мне бы сразу это дали. Я могу взять любую женщину, Сара. Не обманывай себя фантазиями, будто бы ты особенная. Самая особенная женщина в моей жизни была и остается Алекса Масур. Моё тело и сердце всегда будет принадлежать жене. И хватит на меня давить.
— Простите, — Сара сделала реверанс, вытерла слезы и, пройдя за ширму, стала одеваться. — Позволите задать вопрос, милорд? Вы говорили о свадьбе до женитьбы на герцогине Алексой Масур. Что сталось с той женщиной? Она вас отвергла? Вы её разлюбили?
Карл прошел к кровати и стал одеваться.
— Любил, наверное, — спокойно ответил он. — В том и была моя проблема. Я был молод, горяч и вспыльчив. Казалось, будто бы достаточно того, что я поклянусь в верности, попрошу руки, и каждая женщина будет моей. Я поклялся и сделал это совершенно искренне. Но в день нашей свадьбы, за час до брачной ночи, она отдала себя настоящему возлюбленному. Этот юнец был моложе и красивее меня. Но он был обычным кучером, с которым она изменила в нашу брачную ночь.
— Ужасно…
— Не ужаснее того, что я с ними сделал, — вздохнул Карл. — Все мои мечты, вся юношеская любовь была уничтожена. Я возлагал на невесту огромные надежды, строил планы, а она меня предала. Ладно бы сделала это после свадьбы, пока я был на войне. Так нет. Она отдала свою невинность обычному конюху. Я в пылу ярости обоих убил. Ей сломал шею, а его проткнул вилами и потом, прибывая в приступе ненависти, оторвал руки.
Сара поспешила одеться и сменить тему.
— Вы были молоды, — расправляя юбки, сказала она. — Скажите, а куда мы идем?
— В город, — ответил Карл. — С Её Величеством поговорю позже, а твоему отцу на тебя наплевать. Думаю, ты и сама это заметила.
Сара промолчала, хотя знала, что это правда.
— В общем, я решил, что ты достойна хорошей жизни, — продолжал Карл. — Пока будешь служить королеве, твоими покоями будут оставаться покои фрейлины на третьем этаже дворца. Но когда нам позволят взять выходной, мы будем жить в моём доме. Я купил себе небольшую усадьбу, уцелевшую во время погрома несколько месяцев назад…
— Постойте, — растерялась Сара. — Вы хотите, чтобы я с вами жила?! Но зачем?
— Не знаю, — пожал плечами Карл. — Можешь назвать это старческой глупостью, похотью, порывом страсти. Называй, как хочешь. Я решил, что ты будешь жить со мной. Сейчас посмотрим дом, а потом заберем твою дочь и спокойно переедем. С королевой…
— Нет! — возразила Сара. — Я не могу! Простите, но этого не будет…
Карл поправил шпагу, подошел к ней и без сожалений схватил за горло. Сара попыталась вырваться, однако скоро прижалась спиной к стене и уже не могла бороться с герцогом. Он был так силен, что в своём возрасте сжал ей горло. А ещё он поднял её над полом так, что она с трудом касалась камня кончиками пальцев ног. И при этом продолжала задыхаться.
— Отказы не принимаются, — спокойно сказал Карл, отпустив фрейлину королевы.
Сара стала громко кашлять, держась за горло, согнулась, пытаясь отдышаться и справиться с приступом страха. Он ведь запросто мог её задушить.
— Не будешь жить со мной, — добавил он. — Будешь жить подле меня. Я найду на тебя управу. Если придется, ударю, отберу дочь, выставлю из королевского дворца и отправлю дальше торговать своим телом на улицах. Либо ты будешь жить достойно, как подобает леди, либо продолжишь противиться, станешь сопротивляться, но все равно сдашься и окажешься у меня вне милости. Выбор за тобой, Сара де Дюпон. Хорошо обдумай свои слова и помни, отцу ты не нужна.
— Вы безумны… — откашлявшись, сказала она. — Кто же так признается в чувствах?
— О каких…
— Прекратите! — теперь уже нахмурилась Сара. — Я видела такое много раз. Вы будете угрожать, но никогда не станете ничего делать. У вас есть ко мне какие-то чувства. Может быть, это не любовь. Я и сама не собираюсь занимать место герцогини. Но таким обращением вы ничего не добьетесь. Если не можете проявить чувства, боитесь признаться, лучше скажите как-то иначе. Не надо….
Карл сорвался и влепил ей пощечину. Сара вскрикнула от боли, облокотилась на стену и с трудом удержалась на ногах. Щеку обожгло так рьяно, что ей на секунду показалось, будто бы зубы зашатались.
— Хотела чувств? — спросил Карл. — Ещё хочешь?
— Это тоже чувства, милорд… — несколько оскорблено промолвила Сара. — Я лишь прошу обращаться со мной достойно. У меня дочь. Нельзя, чтобы она видела мать в синяках.
— Поверь, я второй раз в жизни ударил женщину, — вздохнул Карл. — Ты сама напросилась. Я уже говорил, что люблю только свою жену. Я готов заботиться о тебе и дочери. Твоя девочка получит достойное образование, станет учиться на фрейлину, а ты больше не будешь думать о том, что она кушает. В доме будет прислуга. Я лишь прошу покорности. Это так сложно? Тебе обязательно нужно говорить о чувствах?
— Ответьте только, — поглядев в его глаза, спросила Сара. — Я вам хоть чуточку нравлюсь?
— Если бы не нравилась, — промолвил Карл. — Ты бы так и мерзла в том саду, дожидаясь королеву. А теперь идем. Если Её Величество выйдет, а тебя не будет рядом, на самом деле оба поплывем в империю вплавь.
— Как изволите, милорд, — сделала реверанс Сара.